/     /  
Активная эвта­назия

Активная эвта­назия

Когда мы на отделении неврозов в брненской психиатрической кли­нике начали беседовать о неизбежности смерти, мы опасались, что эта тема будет психически травмировать больных. Но оказалось, что 60 % из них приняло ее реально, без эмоциональных отклонений и последствий, и только 20 % больных испытывали временно депрессию и страх, 20 % больных отнеслись к этому вопросу амбивалентно. Атмосфера дискуссий была свободной, спокойной и порой содержала какой-то философс­кий юмор.

Реакции на опасность или близость смерти:

а) смирение и спокойное принятие неизбежного,

б) пассивная капитуляция, проявляющая в апатии и безразличии.

в) уход в обычные разговоры и воспоминания,

г) уход в фантазию о бессмертии,

д) при относительно сохранившихся психических и физических спо­собностях компенсаторная деятельность или полезная (завершение ра­боты, решение семейных проблем, путешествие), или проблематичная и даже вредная (злоупотребление токсическими веществами, переедание, эксцессы в эротике и в сексе).

Реакции на угрожающую смерть часто проявляются невербально, и они не обязательно проявляются в общем поведении или в словесном выражении, а могут быть и отрицательными.

Кеблер-Росс (по Войцеховскому, 1976) описывает следующие фазь хронического опасного заболевания:

а) сознание наличия тяжелой болезни;

б) внутреннее отрицание опасности;

в) ожесточение и даже гнев (по схеме «почему именно я …?»);

г) депрессия с суицидными умыслами и попытками, чаще спонтан­ными, чем итоговыми;

д) договоренность – срок в представлении откладывается («когда сын окончит школу»);

е) активное примирение со смертью, хотя надежда на определенное продление жизни сохраняется («каждый день дорог»).

Если надежда исчезает, то происходит

ж) пассивная капитуляция, отказ от связи с жизнью и потеря интере­са к окружающему.

Фазы могут быть более или менее выражены и могут повторяться в соответствии с развитием болезни, ходом лечения и в связи с влиянием окружающей среды.

Собственное умирание. Задержанная смерть (Пацовский 1976-а) – это понятие, вытекающее из новых условий лечения и ухода. Респираторы, искусственное или вспомогательное кровообращение, искусствен­ная почка, электрические стимуляторы функций удерживают деятель­ность организма в течение месяцев и лет, часто при отсутствии созна­ния. При нарушении этих искусственных методов жизнь, как правило быстро прекращается. Упомянутая новая лечебная техника делает необ­ходимым дать новое определение смерти: смерть организма отожде­ствляется со смертью мозга, главным проявлением деятельности кото­рого, кроме рефлексологических данных, является постоянная изоэлектрическая запись на электроэнцефалограмме, по более новым данным – артериографическая блокада при непроходимости капилляров (Петрашек, Драбкова 1976). На практике, разумеется, это выявление проводит­ся в тех случаях, где установление момента смерти имеет большое зна­чение, например, при установлении смерти донора органа, при решении вопроса о дальнейшей реанимации и т. под. Граница между живым и мертвым в такой связи становится менее острой: до сих пор «живой» орган из мертвого тела становится условием для дальнейшей жизни че­ловека, которому угрожает смерть.

То обстоятельство, что труп является единственным источником «запасных частей» для тела больного, совершенно изменяет взгляд на мертвое тело и вызывает серьезные этическо-правовые и медицинские вопросы (Малек, Пиша 1976). Было необходимо преодолеть барьеры которые человек испытывает при мысли, что после его смерти будут ма­нипулировать с его телом. В ЧССР медицинско-правовая сторона этого вопроса в принципе является уже решенной. Но психологическая проблематика гораздо сложнее и труднее.

Психология клинической смерти основывается на спорных и нена­дежных сведениях. Некоторые люди, выведенные из состояния клинической смерти, говорят, что они видели свет, становившийся все более и более ярким, которого они боялись, но который притягивал их. Это не поддающееся описанию облучение они испытывали, не думая о собст­венной персоне и не осознавая этого. Возвращение к жизни они перено­сили как болезненное явление.

В новой связи проявляется проблема эвтаназии (Пацовский 1976-б), которую дифференцируют на активную и пассивную. Активная эвта­назия – это умышленное умертвление из сострадания по требованию жертвы или без него. Правовой порядок запрещает ее, активная эвтана­зия расценивается как уголовное деяние – убийство. Особенно проблема­тичной и общественно опасной она становится там, где врач или какой-нибудь другой институт решали бы вопрос о «напрасности и ненужно­сти» человеческой жизни. История приводит трагические примеры это­го. Нацистские врачи уничтожили в Германии во время второй мировой войны 40 ООО психически больных, количество которых в результате это­го понизилось до 260 000. Активная эвтаназия – это «метод наполненно­го шприца».

Пассивная эвтаназия – это ограничение или исключение особенно сложных лечебных методов, которые хотя и удлинили бы жизнь ценой дальнейших страданий, но не спасли бы ее. Речь идет о сокращении дистаназии, т. е. «плохого умирания». Это – «метод отложенного шпри­ца». Несмотря на то, что и пассивная эвтаназия может быть проблема­тичной, решающей здесь является «мораль данной ситуации», по кото­рой врач оценит с точки зрения интересов и состояния больного и реаль­ных лечебных возможностей все «за» и «против».

Психологическая помощь. Мы стремимся облегчить положение больного путем симптоматического лечения, назначаем паллиативные и небольшие манипуляции, которые могут оказывать благоприятное действие как плацебо. Мы придерживаемся принципа хорошего ухода и стараемся уменьшить физический дискомфорт. Избегаем вмеша­тельств, которые сами по себе более неприятны, чем само заболевание. Мы проявляем понимание опасений и страха больного, стремимся так­тично отвлечь от них внимание больного и переключить его на более приятные или интересные впечатления и воспоминания из его прошло­го. Обеспечим более частый контакт с родственниками, особенно с роди­телями больного ребенка. Родственников предупреждаем о том, чтобы напрасно не тревожили пациента. Соглашаемся с помощью родственни­ков при уходе за больным. Делаем все для того, чтобы у больного не воз­никло ощущения, что он «списан со счета». В заключение беседы и обхо­да надо подбодрить его словами «до свидания завтра». На вопросы больного о дальнейшем течении и длительности болезни отвечаем в со­ответствии с психической сопротивляемостью больного. Положение врача может облегчить то обстоятельство, что и при важных жизненных моментах действуют определенные общественные нормы, которые по­могут преодолеть неприятные и сложные элементы контакта («молча­ние – это тоже ответ», «общественная ложь»). Большинство больных это понимает и не сердится на врачей за такое поведение. Для трудного разговора с больным желательно неавторитативное, «партнерское» по­ведение, связанное «с умением слушать». По некоторым сообщениям (Добиаш 1976) » с этой проблемой хуже справляются те врачи, которые сами боятся смерти, и поэтому встреча со смертью их больше всего волнует. Врачи якобы боятся смерти больше, чем работники других профессий высшей школы.

При умирании больного необходимо считаться с окружающими больными, которые очень чувствительны к проявлениям профессиональной деформации со стороны персонала.

Мать нашего студента была свидетельницей предсмертной диспноэ и страха больной, которая лежала рядом с ней в палате. Вместе с другими больными она просила сестру как-нибудь облегчить страдания умирающей. Сестра ответила: «В том нет необходимости, она все равно умрет ».

Аналогичная сцена была описана в литературе (Кунце 1966): «Недавно я был свидетелем того, как в больнице умирающую больную вывезли в коридор – за ширму. Вечерело. Сестры, громко переговариваясь, пробегали мимо, смеялись. Звенела посуда. Стукнула крыша мусорного ведра. Умирающая позвала сестру. Сестра сказала: «Но ведь я уже открыла окна настежь! Больше уже невозможно!» Потом – шум в коридоре уже несколько утих – хрипение прекратилось. Сестра отодвинула ширму в сторону и подошла к телефону. «Уже все кончено, доктор, вы можете прийти.» Двери были открыты, слова разносились по коридору».

Просьба обеспечить возможность достойного и человеческого умирания справедлива и неотложна, она касается всех, без исключения.

Нельзя эффективно психически готовить
здоровых лиц к пребыванию в больнице
и к лечению, но можно и необходимо готовить
медицинских работников к психологическому
подходу к больным.
(Д-р Соучек в дискуссии о психологии
в медицине)

Мысль о смерти – предыдущая | следующая – Доверие

Психология в медицине. Содержание


Записаться на онлайн консультацию к психологу

Мартынов Сергей Егорович
Семейный психолог, психотерапевт, клинический психолог, преподаватель по психотерапии МГУ, МИПЗ
Малкина Кристина Игоревна
Семейный психолог. Сексотерапевт. Психодиагност. Арт-терапевт
Раманни Галина Алексеевна
Клинический психолог, детский и подростковый психолог, когнитивно-поведенческий психотерапевт, DBT-терапевт, психотерапевт
Гольм Мария Александровна
Клинический психолог
Щур Анастасия Евгеньевна
Психолог, психотерапевт
Шумай Екатерина Михайловна
Психолог
Аристова Влада Вячеславовна
Клинический психолог
Канушкина Алиса Романовна
Психолог, когнитивно-поведенческий терапевт, детский нейропсихолог
Демина Мария Дмитриевна
Клинический психолог, психолог-психотерапевт
Чепелюк Анастасия Андреевна
Психоаналитически ориентированный терапевт, клинический психолог, нейропсихолог
Кулаков Сергей Сергеевич
Клинический психолог, ведущий специалист-психолог с заключением для суда
Скорина Елена Петровна
Клинический психолог детский и взрослый, кандидат педагогических наук
Михайлова Анна Дмитриевна
Клинический психолог, психотерапевт
Алиева Лейла Мусаферовна
Психотерапевт, психолог
Оганезов Сергей Альбертович
Психотерапевт-сексолог, клинический психолог
Юзьвак Екатерина Григорьевна
Психотерапевт, психолог, психоаналитик
Копьев Андрей Феликсович
Клинический психолог
Ермушева Анастасия Алексеевна
Клинический психолог, психоаналитически ориентированный специалист
Александров Антон Сергеевич
Клинический психолог, психодиагност, детский нейропсихолог
Катунина Дарья Сергеевна
Психолог
Федченко Ирина Владимировна
Когнитивный психотерапевт, клинический психолог
Голова Екатерина Викторовна
Клинический психолог, телесно-ориентированный психотерапевт
Алякаева Мадина Фатовна
Клинический психолог, член ассоциации EMDR терапевтов
Зайцева Татьяна Евгеньевна
Детский клинический психолог
Крылова Наталия Николаевна
Клинический психолог
Берковская Наталья Викторовна
Психолог
Бучнева Полина Дмитриевна
Детский психолог
Арутюнов Эрнест Иванович
Клинический психолог, психоаналитический психотерапевт, тренер навыков DBT
Павлова Вселена Александровна
Психолог
Егиазарян Элеонора Александровна
Клинический психолог
Корзюкова Дарья Андреевна
Клинический психолог, член Ассоциации Когнитивно-поведенческой психотерапии
Чибисова Полина Алексеевна
Психолог
Телицына Юлия Вадимовна
Клинический психолог
Гоголаури Ирина Сергеевна
Психолог
Шувалов Валерий Алексеевич
Клинический психолог, патопсихология
Ольшанская Полина Алексеевна
Клинический психолог
Киселева Ольга Андреевна
Психолог
Моисеева Полина Алексеевна
Клинический психолог
Мартишина Ирина Сергеевна
Клинический психолог
Градскова Анастасия Андреевна
Психолог
Рассказова Елена Игоревна
Клинический психолог, психотерапевт

Контакты

м. Кузнецкий мост
м. Трубная
Адрес: Москва, Неглинная улица, дом 14/1А
Телефон: +7 (495) 260-04-69
Часы работы : 9:00 – 22:00 (без выходных и перерыва на обед)