И. П. Павлов указал на то, что между ясным луцидным сознанием и сном имеется ряд переходов, фазовых состояний в зависимости от то­го, как изменяетя соотношение основных нервных процессов возбужде­ния и торможения. В состоянии бодрствования величина реакции соот­ветствует силе раздражителя по закону найденному более старой и со­временной психофизиологией. Сильный раздражитель вызывает силь­ную реакцию, слабый слабую. Однако при засыпании вначале проявля­ется состояние уравновешенной фазы (сильные и слабые раздражители вызывают одинаковую реакцию); во второй, более глубокой стадии появляется так называемая парадоксальная фаза (слабый раздражитель вызывает сильную реакцию и сильный – слабую или вообще не действу­ет). Наконец, бывает возможной и ультрапарадоксальная фаза, когда ре­акции вызывают отрицательные (тормозные) условные раздражители, которые в норме вообще бы не вызывали у организма никаких реакций. Далее И. П. Павлов говорит еще о наркотической фазе, при которой ре­акция на сильные и слабые раздражители, хотя и остается сохраненной в смысле соотношения сил, но вызывается лишь сильными раздражите­лями. Глубокий сон, ноконец, является такой фазой торможения, при ко­торой полностью отсутствуют и реакции на сильные раздражители («у него над ухом можно стрелять», «спит, как в воду упал») и для пробу­ждения бывает необходимо применить безусловный раздражитель зна­чительной силы (потрясти, растормошить).

И. П. Павлов рассматривал сон как генерализованное торможение. Бесчисленными экспериментами он доказал, что «каждая клетка, если она находится под влиянием длительно действующих и однотипных раздражителей, обязательно переходит в состояние торможения». Сле­довательно, сон является торможением, распространяющимся на оба полушария и проникающим в средний мозг. Сон и внутреннее торможе­ние являются одним и тем же процессом. (Торможение же не является ничем иным, как сном, ограниченным небольшими областями мозга.)

Несмотря на то, что сон является генерализованным торможением, угнетением и в состоянии сна в коре сохраняются некоторые группы клеток в состоянии бордствования, готовности к действию, так называ­емые сторожевые пункты. Речь идет об участках возбуждения (бодрство­вания), которые имеют для организма большое значение: легкий шелест пробудит зайца; мать, которая глубоко спит и не реагирует на относи­тельно сильные раздражители, моментально просыпается при слабом стоне больного ребенка. Радист немедленно просыпается на сигнал своей станции, так же как и мельник при остановке своей мельницы и т.д.

Но павловская теория сна не является единственной. Имеются тео­рии, утверждающие, что сон наступает таким образом, что вследствие ряда причин временно приостанавливается активационная функция ре­тикулярной системы. Существуют также теории об активных механиз­мах сна.

Фазовыми явлениями можно объяснит не только сон, но и так назы­ваемое подсознание. Никто не отрицает, что существуют явления вы­сшей нервной деятельности, протекающие даже если мы этого не осо­знаем. Мы обратили на них внимание при вдохновении, как научном, так и художественном, когда по праву можно считать, что процессы соз­нательной работы, прерванные, например, сном, продолжались далее; мы просыпаемся и неожиданно находим решение или ответ на вопрос, о котором долго напрасно думали. Однако здесь речь не идет о подсо­знании или бессознании в смысле психоанализа Фрейда. Последний де­лает сознательную жизнь полностью зависящей от автономной самосто­ятельной области подсознания, которая определяет и руководит созна­тельной жизнью человека, который в сущности сурово наказывается комплексами, если попытается как-либо сформировать или «подавить» подсознание.

У здорового человека сознательная жизнь регулирует все внеразумные компоненты психической жизни и является наивысшей формой ауторегуляции.