4. Социальное положение больного.

Для большинства заболевавших болезнь означает социальные невы­годы и экономические потери, поэтому они стараются как можно бы­стрее выздороветь. Но иногда, как уже было о том упомянуто, болезнь, или, выражаясь более точно, нетрудоспособность, вытекающая из нее, может стать источником выгод. Например, больной, имея листок нетру­доспособности, занимается ремонтом квартиры, дома; женщина с ма­леньким ребенком, аггравируя, может получить пенсию и остаться с ре­бенком дома. Оценка больных в этом отношении, нелегка; она требует знания ситуации, в которой живет больной, и психологических знаний и способностей от врача. Большую помощь в этом может оказать врачу опытная социальная сестра, которая проведет обследование среды и си­туации больного.

В связи с социальным положением больного иногда возникает про­блема VIP (very important person), т. е. проблема оказания медицинской помощи лицам с выдающимся общественным положением (ответствен­ным работникам). Оказание помощи этим лицам ставит врача в труд­ную психологическую и психотерапевтическую ситуацию. В положение больного такого типа попадает также лицо, само по себе не имеющее важного общественного положения, но имеющее влиятельных родствен­ников, друзей или знакомых, которые разговаривают с врачом и персо­налом в его интересах. Некоторые VIP являются такими людьми, кото­рые добились высокого положения упорными усилиями, начиная с ма­лого преодолевая большие препятствия, но которые не чувствуют себя уверенными в новой позиции, сомневаются в своем значении, недовер­чивы и опасаются, что их не признают и при лечении ими пренебрегают. Свое недоверие они проявляют или намеками, или открыто и пытаются удостовериться в своей значительности тем, что предъявляют к врачу и к обследованию непомерные требования. Например, они требуют бы­строй постановки диагноза и быстрого результата лечения, предъявля­ют большие требования к рабочему времени врача, которое он должен уделять им, требуют и ждут более качественного лечения чем то, кото­рое предоставляется другим больным, требуют более выгодного устройства при госпитализации, например, в одноместной палате, тре­буют или ждут для себя исключений из распорядка дня: прогулки в не­обычное время, курение в палате, свободный доступ к нему посетителей и т. п. Если эти требования не исполняются, то они пытаются добиться своего, апеллируя к вышестоящим лицам, например, к директору боль­ницы. В США, где работа больницы часто зависит от личного благо­склонного отношения влиятельных особ, например, сенаторов, проявля­ющегося в виде больших или меньших финансовых дотаций, неудовле­творение претензий таких особ может означать ухудшение экономиче­ской ситуации лечебного учреждения.

В наших условиях имела и имеет проблема «ответственных» боль­ных некоторые черты общие с уже описанными, но также и свои специ­фические черты.

Отношение больного ответственного работника к медицинским ра­ботникам и к медицинскому учреждению может иметь и определенные положительные элементы. Такой больной, узнав на собственном опыте некоторые до сих пор забываемое и недостаточно оснащенное меди­цинское оборудование, может использовать после окончания лечения свое личное влияние в интересах улучшения условий в больнице. Вмеша­тельства такого рода нередко бывают более эффективными, чем повтор­ное, многолетнее и тщательно административное планирование, в кото­ром и неотложные требования иногда утрачивают свое значение в беско­нечной «очередности задач».

Опыт с VIP привел Вайнтрауба к рекомендации некоторых устано­вок при общении с такими больными:

а)  к больному нужно относится внимательно, с уважением, сразу сделать ему некоторые незначительные уступки (прогулки, доступ посе­тителей, свободное пользование телефоном);

б) руководитель медицинского учреждения должен установить пря­мой контакт с теми, кто проявляет нажим в интересах больного и тем самым создать условия для того, чтобы медицинский персонал мог работать спокойно и без опасений. Интерес, проявленный больницей к больному и к взглядам влиятельных родственников и друзей, снизит у последних чувство вины и опасения, что сделает родственников более снисходительными к преувеличенным претензиям больного;

в)  при подготовке к приему такого больного необходимо ознако­мить с ситуацией медицинский персонал, а при необходимости и других больных, с которыми будет VIP находится в контакте. Исключения, ко­торые сделаны для больного, следует объяснить главным образом тре­бованиями состояния здоровья и лечения больного. Тем самым можно избежать нежелания сестер и вспомогательного персонала пойти на­встречу требованиям больного;

г) руководитель медицинского учреждения регулярно и спонтанно информирует свое начальство о состоянии больного и о ходе лечения, имея в своем распоряжении последние точные данные.

Врач как больной

Сложность вопроса медицинской сознательности можно продемонстри­ровать на том, как переносят свою собственную болезнь врачи. Знания о болезнях, с одной стороны, могут быть защитой от извращенного взгляда на болезнь и могут помогать при индивидуальной профилактике заболеваний. Но, с другой стороны, знание всевозможных осложнений лечения, возможностей неблагоприятного течения болезни могут беспо­коить врача гораздо сильнее, чем неспециалиста, который не имеет о них ни малейшего представления. Теоретически состояние здоровья врачей и медицинских работников должно было быть лучшим, чем у остального населения. Но практически, по данным различных исследо­ваний, ситуация является противоположной. Как правило, врачи недо­оценивают начальные признаки заболевания. Жена врача-писателя сооб­щила: «Чехов не любил лечиться. Необходимо было прибегать к разным уловкам, чтобы он дал себя обследовать». В течение 4 лет А. П. Чехов страдал упорным кашлем, на который обратил внимание лишь тогда, когда выкашлял с мокротой небольшое количество крови, в чем, как он сам выразился, «он увидел нечто зловещее». Его «оптимистическая логика», однако, подсказывала ему, что речь идет не о туберкулезе, поскольку «если бы выделение крови с мокротой при кашле было бы туберкулезной этиологии, то меня уже давно не было бы в живых». Вместо обследования и лечения он предпринял утомительное путешествие на Сахалин; в возрасте 44 лет он умер.