До сих пор мы не касались большой группы заболеваний, именуемых психозами. Между тем именно для них современные исследования сна могут иметь особенно большое значение. Уже много десятилетий назад виднейший английский невролог Хьюлинг Джексон утверждал: «Если вы хотите понять природу безумия, обратитесь к сновидениям».

Психозы, и прежде всего наиболее известный из них – шизофрения, характеризуются нарушением мышления, появлением стойких навязчивых бредовых идей и галлюцинаций. Классическими примерами являются бред преследования или ревности. Галлюцинации возникают чаще всего в виде навязчивых голосов, которые осуждают или одобряют больного, дают ему советы, руководят его действиями. Реже бывают зрительные галлюцинации. Больной не способен критически относиться к своим идеям, переживаниям, представлениям и восприятиям, хотя они, как правило, очень мало связаны с реальностью и отражают только сложные процессы, происходящие в расстроенной психической жизни больного. Таким образом, больной как бы полностью погружен в свой собственный оторванный от реальности мир.

Психиатры давно обращали внимание на то, что между сновидениями и галлюцинациями существует много общего. В обоих состояниях утрачена связь человека с реальностью, самые невероятные события воспринимаются как безусловная истина. Источником и галлюцинаций и сновидений является внутренний мир человека. Более того, специальные исследования показали, что галлюцинации в бодрствовании, как и сновидения в быстром сне, возникают с определенной периодичностью, также равной приблизительно 90 мин.

На основании этих наблюдений было высказано предположение, что галлюцинации представляют собой сновидения, освободившиеся из под контроля особой системы, которая в норме строго ограничивает их проявление быстрым сном. Выйдя из-под контроля этой мозговой системы, сновидения заполняют бодрствование. Мозговая программа, организующая сновидение, не выключается у этих больных в бодрствовании. Этому способствует нарушение произвольного контроля над вниманием, свойственное больным психозом, так что внимание легко отвлекается от внешней реальности и переключается на внутренние, болезненно измененные переживания и представления. В пользу этой точки зрения свидетельствует твердо установленный факт, что между выраженностью галлюцинаторных переживаний и длительностью быстрого сна существует обратная зависимость: чем острее состояние больного, чем богаче и активнее галлюцинации, тем меньше быстрого сна и тем беднее по содержанию сновидения. Когда же сновидения становятся более активными и развернутыми, уменьшаются галлюцинации.

Однако существуют и аргументированные возражения против гипотезы, что галлюцинации при шизофрении – это просто сновидения в бодрствовании. Во-первых, в сновидениях преобладают зрительные представления, а в галлюцинациях – слуховые. Во-вторых, у хронически больных сновидения остаются блеклыми, неактивными и слабо организованными, хотя галлюцинации в этом состоянии в значительной степени утрачивают свою эмоциональную насыщенность, и быстрый сон не уменьшен по сравнению с нормой. В-третьих, у больных в стадии обострения уменьшается быстрый сон и уплощаются сновидения, даже когда обострение характеризуется не галлюцинациями, а бредовыми идеями. Наконец, электрофизиологические исследования, проведенные в период бодрствования, не обнаружили существенного сходства между состоянием мозга во время галлюцинаций и таковым в быстром сне. Поэтому мы предложили другое объяснение особым отношениям между галлюцинациями и параноидным поведением, которое диктуется сверхценными идеями, с одной стороны, и сновидениями – с другой.

Мы полагаем, что галлюцинаторные переживания и параноидное поведение представляют собой интенсивный, но неправильно ориентированный поиск, осуществляющийся без учета реальности. Это наиболее очевидно при анализе параноидного поведения: бред преследования вынуждает человека активно искать спасения, бороться с преследователями, причем часто в столь активной форме, что вынуждает общество изолировать больного. При галлюцинациях поиск проявляется в активном взаимодействии больного со своими болезненными представлениями – например, он вступает в переговоры с голосами, мучительно переживает их требования, оспаривает их советы. Одним словом, психическая жизнь таких больных протекает с большой интенсивностью и, разумеется, при абсолютной неопределенности результатов. Спасающийся от мнимых преследователей не уверен, что сумеет спастись, а тот, кто галлюцинирует, не знает, что он увидит или услышит в каждый следующий момент. Но существенно, что в большинстве случаев он не воспринимает свои галлюцинации пассивно, а руководствуется ими в своем поведении или, во всяком случае, в своих переживаниях.

Гипотеза о психозе как неправильно ориентированном поиске, поиске в «ирреальном мире» не противоречит современным представлениям о биологических механизмах психоза. Одна из наиболее известных концепций состоит в том, что причиной психических нарушений является относительный избыток мозговых катехоламинов на специфических рецепторах центральной нервной системы. Мы уже подробно обсудили роль мозговых катехоламинов в организации поискового поведения. Применяемые для лечения психозов лекарства (нейролептики) подавляют мозговые катехоламиновые системы и уменьшают психомоторное возбуждение. Нередко они приводят к заторможенности и депрессии. С другой стороны, средства, активирующие катехоламиновые системы, у здоровых людей в умеренных дозах способствуют повышению уровня бодрствования и работоспособности, а при длительном применении и в избыточных дозах могут привести к нарушениям поведения. Во всяком случае, при шизофрении они часто обостряют психотическое состояние.

Какой стресс ведет к гипертонии? – Предыдущая Следующая Типы реакций на стресс у шизофреников
Поисковая активность и адаптация.Содержание