Состояние ухудшилось на последнем году терапии. Состояние матери, сильно заботившее его, ухудшалось по мере улучшения его собственного. У нее развился тяжелый артрит, она почти ослепла. Алкоголизм усилился, она страдала от утяжелявшихся депрессий. От отца пациента она ушла к любов­нику, который также страдал депрессиями, алкоголизмом и психосоматичес­кими мигренями.

Пациент реагировал на прогрессирующее ухудшение состояния матери сильным чувством вины. Он чувствовал свою ответственность за нее и счи­тал, что не должен оставлять мать. Строились планы переезда в другой город в качестве инженера фирмы. При проработке этой проблематики отграничения усилились почечные симптомы. Пациент присутствовал на публичном докладе терапевта по проблемам психосоматики, в котором сообщалось о слу­чае почечнокаменной болезни. В ходе своего анализа он развил сложную тео­рию, которой объяснял свою почечнокаменную болезнь, полагая, что его симптоматика более сложна и замысловата, в сравнении со случаем, представлен­ным в докладе. Когда терапевт не стал углубляться в эту теорию, интерпрети­ровав ее как попытку пациента стать еще более хорошим аналитиком почеч­нокаменной болезни, пациент впервые за три года анализа реагировал откры­той агрессией в адрес терапевта, которую, однако, сразу же нейтрализовал. В дальнейшем он на короткое время регрессировал к перверсному поведению, мастурбируя перед телевизором при виде туфель с пряжками. После этого он принимал диазепам, чтобы уснуть. Он почувствовал облегчение, когда анали­тик, которому он рассказал это с резкими упреками к себе, не был ни рассер­жен, ни разочарован, но отметил, что пациент может гораздо лучше контроли­ровать свои симптомы, чем раньше, интерпретируя это как признак возрос­шей силы Я. До этого открытая агрессия к аналитику за все время терапии не выражалась, и каждая попытка затронуть деструктивно-агрессивную сторону динамики переноса отвергалась с большим страхом. До окончания анализа он придерживался ритуализированной вежливости в форме чрезмерно коррект­ных поклонов. Хотя его поведение в ходе анализа становилось все более сво­бодным, и он радовался своей обретенной вновь сексуальной идентичности и профессиональным успехам, окончательно закрепленным полученным дип­ломом, в его манере вести себя сохранялись неестественность, театральность.

Через полгода после окончания анализа он вновь посетил аналитика, исполненный сильной агрессии, которую выразил открытыми упреками. По­чечные колики усилились. Он хотел бы знать, действительно ли может рассчи­тывать на обещания аналитика о готовности прийти ему на помощь, и может ли он положиться на него. Сейчас он опять болен и без средств, чтобы оплачи­вать анализ. Было предложено продолжать лечение бесплатно.

В последующие полгода пациент впервые осмелился открыто выражать свою агрессию в адрес аналитика. Он нецензурно обзывал его, называл также «алчным кровососом», которому два года подряд вынужден был носить день­ги, да еще отдавать их с благодарным поклоном. Он смог выразить также свой гнев и разочарование дядей и отцом. Дядю он называл уже «ненадежным раз­вратным козлом», нашедшим свой конец на дне бутылки. Отца он считал маль­чиком, удовлетворяющим похоть матери, на которого тоже нельзя положить­ся. С сильным волнением он вспоминал о холодности матери, которая занима­лась с подругами лишь трескотней о своих болезнях и постоянно предавала его. Себя самого он видел лишь как наемного танцора для старых теток.

Постепенно он смог понять, что его агрессия была следствием сильного бессознательного страха расставания, мобилизованного предстоящим вскоре завершением учебы и открывающейся в связи с этим перспективой самостоя­тельности. Свою почечнокаменную болезнь теперь он смог понять как выра­жение бессознательного конфликта идентичности. Камни в почках, как сказал он, есть не что иное, как «сгустки его агрессии».

Во время первой части анализа он всегда старался быть пунктуальным. Теперь он являлся нерегулярно, гонорара не платил и всеми мыслимыми спо­собами подвергал испытанию надежность аналитика. В ходе проработки его агрессии постепенно исчезли почечные колики, впоследствии не возобнов­лявшиеся. Он успешно закончил обучение, а через полгода и анализ, и как инженер занял место руководителя исследовательского отдела в филиале его фирмы в другом городе. В его внешности и манере вести себя, производившей в начале терапии впечатление преувеличенного приличия, произошли явно видимые изменения. Окончание учебы освободило его от тревожного смуще­ния перед «образованными людьми», он также отважился снова играть на фор­тепиано, чего ранее не делал во избежание «возможного протеста соседей».

Сексуальная идентичность пациента – предыдущая | следующая – Почечнокаменная болезнь

Психосоматическая терапия. Оглавление