Синдром философической (метафизической) интоксикации.

Проявляется погружением подростка в размышления и «разра­ботку» философских проблем — о смысле жизни и смерти, о материи и душе, о предназначении человечества, о самосовершенствовании личности, о переустройстве общества, о пятом и шестом измерениях и т. п. Развиваемые «философские», «этические», «социологические» теории отличаются не только доморощенной примитивностью, но и явной внутренней противоречивостью, вычурностью, порою просто нелепостью, которых сами не замечают. Например, один подросток считал, что главным средством борьбы за мир должно быть распространение вегетарианской диеты, так как от мясной пищи человек становится хищником, в нем пробуждается агрессивность. Все доводы против, вроде того, что вегетарианцем был Гитлер, голословно отвергались как не имеющие значения.

Подросток бывает целиком поглощен «своей проблемой» — ради нее все забрасывается — учеба, работа, развлечения, домашние обязанности. Много читают, делают какие-то выписки, строчат трактаты. В беседе же обнаруживается поразительная неосведомленность в той области знаний, которая их привлекает. Прочитанное пересказывается сумбурно, основного смысла в нем не улавливают, выхватывают второстепенные детали. Творчество всегда непродуктивно.

Наряду с этим бросаются в глаза замкнутость, отрешенность от окружающего, холодность к близким, безразличие к сверст­никам, контактов с которыми практически не ищут, создать компанию единомышленников не стремятся. Желание воплотить свои «идеи» в жизнь высказываются, но никаких активных дей­ствий не предпринимается или выбираются явно не способные достичь цели и даже нелепые приемы. Например, письменные воззвания следовать придуманной им новой философской системе подросток расклеивает в кабинах общественных туалетов.

Будучи госпитализированными, держатся особняком от дру­гих подростков или устанавливают избирательный контакт с одним-двумя больными шизофренией или шизоидными психо­патами, наделенными высоким интеллектом, держатся около них, пытаются излагать им свои теории. В мышлении выступают витиеватость, склонность к заумным высказываниям, тенденция к резонерству.

В преморбиде обычно выражены шизоидная или психастени­ческая акцентуация. Развитие синдрома постепенное, чаще в старшем подростковом возрасте.

«Философические» идеи нередко относят к сверхценным, однако при них отсутствует психогенный фактор, который бы послужил толчком для их развития. По содержанию они иногда приближаются к паранойяльному бреду, но отличаются от него отсутствием борьбы за претворение их в жизнь, сочетанием с общей неактивностью, вялостью.

Дифференциальный диагноз проводится с транзиторной «философической интоксикацией», которая в подростко­вом возрасте может возникать чаще при шизоидной или псих­астенической акцентуации. Однако в последних случаях обнару­живается продуктивность занятий в области избранной любимой проблемы. Приобретаются действительные, порою глубокие, даже исчерпывающие знания. Нередко предпринимается активный поиск единомышленников. В их среде подростки обнаруживают эмоциональную живость, хороший контакт, лидерские тенденции, умение четко формулировать мысль, интересно и увлекательно говорить о любимом предмете. В общении с единомышленни­ками как бы на время утрачиваются шизоидные черты. Раз­виваемые теории не выглядят нелепыми, обычно содержат какое-то рациональное зерно (например, подмеченные недостатки в жизни общества, которое хотят переустроить, или пробелы в какой-то распространенной доктрине). Но рассуждения всегда отличаются однобокостью, преувеличениями, негибкостью, неспо­собностью критически оценить недочеты своих суждений, отсут­ствием гостеприимства к чужим мыслям.

Философическая интоксикация как симптом в подростковом возрасте может встречаться при разных психотических и непси­хотических синдромах. Лишь при неврозоподобной шизофрении она становится ведущим симптомом, определяющим синдром, что встречается, однако, не так уж часто (около 10 % при данной форме заболевания).

Аноректический синдром. Ведущим симптомом является упор­ный отказ от еды, сведение до крайнего минимума количества употребляемой пищи или очень строгая и вычурная диета, также приводящая к нарастающему истощению вплоть до тяже­лой кахексии. Почти все признаки, имеющиеся при эндореактивной пубертатной анорексии (см. гл. XXI), здесь бывают на­лицо. Однако при неврозоподобной шизофрении обычно нет ни четкой исходной мотивации, толкнувшей на голодание, ни страстного желания избежать полноты тела, похудеть, иметь гра­циозную фигуру. Причины голодания или строгой диеты формулируются расплывчато, витиевато, логическая связь их с голо­данием прослеживается не всегда (например, «хочу иметь про­долговатое лицо, как у Христа» или «хочу исправить форму таза»). В некоторых случаях подростки не могут объяснить, почему они начали голодать, или категорически отказываются дать объяснения. Нередко не удается выявить какого-либо про­воцирующего психогенного фактора. Никто не дразнил, не на­зывал толстым или это было много лет назад, а сейчас почему-то всплыло в памяти.

дисморфомании – предыдущая | следующая – навязчивости при неврозоподобной форме

Подростковая психиатрия. Содержание.