1.3. Факторы формирования пограничной личностной структуры и особенностей самосознания в онтогенезе

1.3.1. Роль неблагоприятных семейных условий (современные концепции)

В последнее десятилетие проблема структуры и генеза пограничной личности в западной литературе получила новый импульс в исследованиях так называемого пограничного нарциссического расстройства и теории объектных отношений. Его клинические проявления довольно многообразны, в силу чего неоднозначна их нозологическая квалификация. Это прежде всего диффузность самоидентичности — комплекс переживаний, связанный с чувством неполноценности и потери Я; специфическое разлитое чувство душевной и физической усталости и пустоты, ипохондрическая озабоченность, бесцельность жизни, отдаленность и отчужденность от людей; безуспешные попытки обрести уверенность через обладание престижными объектами, чувство внутренней раздвоенности. “Расколотой” структуре внутреннего мира соответствует жесткая дихотомичность образа мира, его черно-белость, зависящая от собственной успешности или неудачи. Речь идет не о парциальных или фрагментарных поражениях какой-то изолированной области интра- или интерпсихического функционирования, а о формировании целостной личностной структуры, особого “рисунка” всего жизненного стиля. В литературе же наиболее распространена точка зрения, согласно которой центральным и конституирующим в синдроме “нарциссической личности” является особая структура самосознания, разными авторами называемая “расколотым Я”, “хрупким Я”, “нарциссическим Я”. Этими терминами пытаются охарактеризовать феномены дезинтеграции самосознания, единое “тело” которого расколото, разъединено, нарушена его целостность и самотождественность. Расколотое самосознание составлено из двух Я: внешнего — защитно идеализированного, фальшивого, грандиозного; и глубинного — пустого, неразвитого, неэффективного¹. Их сосуществование как абсолютно противоположных Я-концепций оказывается возможным лишь благодаря примитивным защитным механизмам — расщеплению, отрицанию, примитивной проекции и проективной идентификации, обесцениванию, избеганию. Главную роль среди механизмов защиты играет механизм “разъединения” грандиозного Я и Я-реального. При доминировании грандиозного Я реальное Я представляет собой рудиментарную структуру, образованную вследствие непомерных фрустраций в раннем детстве. Нормальное психическое созревание серьезно повреждается, и завистливое, агрессивное, ослабленное Я ребенка формирует в качестве защиты от реальности грандиозное Я, которое подчиняет себе ослабленное реальное Я (Кернберг О., 1975; Кохут О., 1971, 1977).

Двойственность Я накладывает отпечаток и на все остальные аспекты психического функционирования. Так, нельзя сказать, что нарциссическая личность неспособна достичь профессионального успеха или достаточно высокого статуса. Однако мотивация профессиональной активности лежит не в сфере дела, а в стремлении к быстрому успеху, удовлетворению честолюбивых амбиций, всеобщему восхищению. Деловая мотивация быстро истощается, рутинная работа начинает вызывать скуку и утомление; по этой причине уровень профессиональных достижений редко бывает истинно творческим, чаще — поверхностным.

В сфере общения “грандиозное Я” побуждает к чрезмерной идеализации и последующему обесцениванию дружеских и интимных отношений. Доминирующими являются эгоцентрическая мотивация, низкий уровень эмпатии и доверительности, нестойкость отношений. Слабое инфантильное реальное Я стремится к сближению с сильными или значительными людьми, компенсируя собственную слабость эксплуатацией силы других. В то же время нарциссическая личность испытывает острое чувство зависти к людям, чьи привлекательные личностные качества для нее самой недостижимы. Тогда эти качества обесцениваются и дискредитируются. Напротив, людей, подобных себе, в которых она узнает свои собственные неприемлемые черты, нарциссическая личность ненавидит и преследует, защищая себя таким образом от признания собственной несостоятельности.

В целом, в палитре эмоций доминируют стабильные фоновые эмоции враждебности, зависти, пустоты и скуки, перманентно возникающие ярость и ненависть как устойчивый стиль эмоционального реагирования на фрустрацию потребностей грандиозного Я. Следует также отметить патологическую нетерпимость, непереносимость критики: с одной стороны, она угрожает сохранению образа грандиозного Я, а с другой — еще более фрустрирует слабое и беззащитное реальное Я.

Интеллектуальная сфера и познавательные процессы также характеризуются рядом особенностей. С.Бах (1977) выявил общую низкую способность к обучению и усвоению нового. При формальной сохранности и достаточно высоком уровне интеллекта подобный дефект скорее всего имеет мотивационную природу и является результатом слабой деловой мотивации, отсутствия любознательности, быстрого мотивационного пресыщения. Однако, если пациент чувствует себя способным продемонстрировать быстрый эффектный успех в освоении какого-то знания, познавательные процессы функционируют достаточно эффективно. В попытке интерпретировать эти феномены Бах выдвигает гипотезу о наличии специфической мотивации — страхе причинения вреда нарциссическому Я, возникающей, когда пациент обнаруживает, что он чего-то не знает, и снижающей продуктивность любого познавательного процесса. Такова же природа чрезмерно субъективно-пристрастного, эгоцентрического восприятия и мышления, аутоцентрического использования языка и речи, склонности к монологическому, исключающему критичность, мышлению и общению.

¹ Некоторая метафоричность описательного языка сохраняется здесь, как и у авторов оригинальных исследований в этой области.

Обоснование проективного диагностико-исследовательского метода – предыдущая | следующая – Патогенное влияние нарушенных внутрисемейных отношений

Особенности личности при пограничных расстройствах и соматических заболеваниях