Эти результаты позволили Александру Романовичу сформулировать интереснейшую гипотезу о том, что в процессе развития психическая функция “не остается равной себе самой; … она существенно меняет свою структуру, осуществляя одну и ту же задачу совершенно различными операциями” (Лурия, 2002, с. 17), и, вместе с изменениями внутренних механизмов реализации функции, меняется и природа ее феиогипической изменчивости. По одновременно это означает, что изменение природы функции говорит об изменении ее структуры – т.е. генетическое исследование становится инструментом анализа возрастных изменений самих психических функций, их реорганизаций, изменений операционального состава и т.д. – т.е. собственно психологических проблем, связанных, прежде всего, с индивидуальным развитием. И, наконец, мельком сказанная, но провидческая мысль: «Есть основание думать, что генотип играет заметную роль в темпе (курсив наш – Р-Щ.) овладения этими “культурными” формами психической деятельности…» (там же, с. 18). А это – одна из задач и современной психогенетики развития!

Вторая линия близнецовых исследований наиболее детально представлена статьей Александра Романовича, опубликованной в 1948г., в которой также изложены результаты, полученные в 30-е годы (Лурия, 1948). Исходя из представлений о том, что “психическое развитие в детском возрасте в первую очередь заключается в смене отдельных форм конкретной деятельности ребенка, в усложнении структуры этой деятельности и в обогащении психических процессов, развивающихся внутри этой деятельности” (там же, с. 34), была поставлена задача разработки психологически обоснованных вариантов развивающих игр, которые затем должны были быть рекомендованы детским садам. Решалась она методом “контрольного близнеца”: в парах монозиготных (т.е. генетически одинаковых) близнецов 5,5-6 лет одного близнеца учили конструктивной игре в кубики методом “стройки по элементам” (фактически простым копированием задаваемого образца), другого – методом “моделей”, когда ребенок видел только контуры постройки и сам должен был находить соответствующие контуру элементы. Второй вариант игры, как предполагалось, направлен на “развитие нагляд¬ного мышления, анализа и конструктивного синтеза” (там же, с. 40), и потому будет иметь больший развивающий эффект. Результаты подтвердили исходную гипотезу: близнец, обучавшийся методом “моделей”, затем, в контрольных экспериментах, обнаружил и более творческий подход к решению конструктивных задач, причем этот эффект распространялся и на другие виды творческой активности и был устойчив: он держался и спусти 1,5 года после окончания эксперимента. Таким образом, было показано, что именно такой тип игровой деятельности обладает более высоким развиваю щим влиянием и должен быть “введен в дошкольную практику”.

Третий аспект близнецовых исследований Александра Романовича, как он сам писал, появился “в связи с необходимостью дать новый материал для решения одного из важнейших вопросов психологии – вопроса о том, какую роль играет речь в развитии психических процессов у ребенка” (Лурия, Юдович, 1956, с. 3). Попавшая к ним под наблюдение пара близнецов 5 лет с задержкой речевого развития отставала и в общем психическом развитии.

наследуемость психологических черт – предыдущая | следующая – отечественная психогенетика

А. Р. Лурия и психология XXI века. Содержание