Третий случай имел место совсем недавно, так что мы не можем пока сказать, не вернется ли исчезнувший симптом или не появится ли вместо него другой симп­том. Здесь перед нами пример массивного внушения, где роль гипнотического вмешательства представляется очевидной. Улучшение началось со второго сеанса, и тут мы сталкиваемся с особенно сложным случаем (парадоксально, что истерическая конверсия в таких крайних своих формах, как амнезия или паралич, не поддается классическому психоаналитическому лече­нию, хотя именно она явилась отправной точкой, исход­ной моделью при разработке теории Фрейда. Однако факт остается фактом, и ни одному психоаналитику не пришло бы в голову подвергать классическому психо­анализу подобный случай) (Widlocher, 1979).

В данном случае, как и в предыдущем, симптом вписывается в психологический контекст (конфликты с отцом, развод с женой, профессиональные затрудне­ния). Мы не вдаемся здесь в детали жизненных обстоятельств этого пациента (они будут изложены позд­нее). Но и из немногих приведенных данных с очевид­ностью следует, что перед нами случай истерической конверсии в самом традиционном значении этого тер­мина: выражение через телесный симптом подавленных бессознательных представлений. Значение симптома здесь менее важно, чем его механизм. В данном случае мы имеем дело с явлением диссоциации, со своего рода моторной амнезией.

Гипноз часто оказывается эффективным при лечении истерической амнезии, которая является одним из показаний для его применения. У психотерапевтов это явление вызывает наибольшую растерянность. Меха­низм истерической конверсии одновременно и очень прост и совершенно загадочен. Обычно бывает доста­точно загипнотизировать пациента (больные амнезией являются большей частью хорошими сомнамбулами) и внушить ему, что по пробуждении он все вспомнит… Создается впечатление настоящего чуда.

Нам лично дважды довелось лечить случаи амнезии. О первом из них упоминалось в Прологе (Montassut, Chertok, Gachkel, 1953), речь шла о больной, которая «забыла» последние двенадцать лет своей жизни. Амнезия была связана с событием, оказавшим на боль­ную тяжелое воздействие: несколько месяцев назад она помогла какой-то женщине сделать аборт, на нее донесли, ее судили и в конце концов амнистировали. Все это вызвало у нее нечто вроде скрытой депрессии. Амнезия, по-видимому, соответствовала желанию из­гладить из памяти пережитый эпизод. На более глубо­ком уровне существовало желание устранить воспо­минания о своей замужней жизни, которая протекала в обстановке конфликтов.

Второй случай (Chertok, 1974) касался молодого человека 19 лет, страдавшего амнезией в течение двух месяцев. Больной забыл свое имя и все, связанное его личностью. Нам не удалось выяснить причин, вызвавших амнезию, поскольку больной прекратил ле­чение, как только к нему вернулась память.

В обоих случаях для снятия амнезии оказалось Достаточно одного сеанса гипноза, в ходе которого мы предложили больному рассказать «забытые» данные и внушили ему, что по пробуждении он сумеет их вспомнить.

Для истолкования амнезии Фрейд обращался к понятию вытеснения. Согласно его теории, забытые образы являются представлениями, отягощенными для больного невыносимым фантазматическим значением, которые больной вытесняет из своего сознания. Такое толкование представляется логичным, и действительно, в каждом случае амнезии, если оказывается возмож­ным провести хотя бы минимальное психологиче­ское исследование, обнаруживаются один или несколько конфликтов, отчетливо связанных с «забытыми» пред­ставлениями. Но почему у некоторых (и очень немно­гочисленных) людей вытеснение избирает именно этот путь? И, еще важнее, какие факторы вызывают снятие амнезии с помощью гипнотического внушения?

Со времен Фрейда, объясняя эффективность гипно­за, обычно повторяют знаменитую фразу: гипноз сни­мает все сопротивления. Но чем же вызывается снятие сопротивлений? Психоаналитики не задумываются над этим вопросом. Для них в феномене внушения уже по определению заключается что-то нечистое и недос­тойное служить предметом психоаналитического иссле­дования. Разве Фрейд не объяснил раз и навсегда внушение как результат положительного трансфера?

В действительности, как мы видели, самому Фрейду эта проблема отнюдь не представлялась решенной. И трансфер нисколько не помогает решить вопрос о специфике внушения под гипнозом, объяснить, почему, например, установление гипнотического отношения соз­дает особо благоприятные условия для снятия амнезии.

Предлагаемая нами гипотеза состоит в том, что, позволяя пациенту пережить отношение «слитности», аффективного симбиоза, гипноз осуществляет некое «те­лесное воссоединение», которое выражается в снятии вытеснения (в частности, в восстановлении памяти) и ведет к смягчению барьеров, отделяющих первичные процессы от вторичных. Речь идет о процессе, проте­кающем непосредственно на психофизиологическом уровне.

Разумеется, этот процесс находится в зависимости от психодинамического контекста, на фоне которого он протекает. Гипнотическое отношение создает благо­приятные условия для снятия вытеснения: это, однако, не означает, что оно магически разрешает все конфлик­ты. Гипноз является вспомогательным средством, кото­рое может способствовать разрядке, переработке, но ни в какой мере не позволяет обойтись без них.

В настоящее время мы наблюдаем девушку 20 лет, Сюзанну, страдающую нарушением ходьбы. До того, как она попала к нам, она прошла лечение амфетаминовым шоком и курс, основанный на методике обус­ловливания, не давшие положительного результата. Мы решили попробовать гипноз, тем более что семь лет назад пациентка перенесла, в связи с разводом родителей, приступ сомнамбулизма (обычно это пред­вещает хорошую гипнабельность). Наблюдаемые у нее расстройства, по всей видимости, имеют психологи­ческое происхождение. Она и сама прекрасно это созна­ет, но во время беседы с нами упорно отвергала всякое психотерапевтическое лечение. Больная не выказала ни малейшего желания избавиться от своего заболева­ния. При таких условиях суггестивный метод не мог, разумеется, принести никакого успеха. Сюзанна прояви­ла хорошую гипнабельность, но в ее состоянии не произошло улучшения (хорошая гипнабельность не всегда сопровождается повышенной внушаемостью). Нам тем не менее кажется, что, поддаваясь гипнозу, больная в то же время не позволяет себе погрузиться в слишком глубокий транс, ибо не хочет отказаться от своих защитных реакций.

Гипноз оказал все же некоторое благоприятное действие, поскольку трансферентная связь была уста­новлена и больная допустила мысль о психологическом лечении.

Следует еще раз повторить, что на нынешней стадии наших знаний очень трудно с уверенностью описать процесс, происходящий в приведенных нами различных случаях. Мы можем делать интуитивные выводы, можем строить гипотезы, но ничего не можем утверждать категорически. Нам известно лишь, что гипнотическое отношение благоприятствовало мобилизации аффектов, высыпающей психические и физиологические сдвиги.

“Первичное” отношение и агрессивность– предыдущая |  следующая – Аффект и язык

Л. Шерток. Непознанное в психике человека.  Содержание.