96. Нейpoпсихологический анализ функционального взаимодействия полушарий головного мозга (факты)

Полученные результаты подтверждают гипотезу о том, что восприятие афферентной информации происходит по двум независимым каналам [1; 5], которые совершенно по-разному решают задачу на опознание стимула. Существенно при этом, что правое полушарие мозга обеспечивает восприятие наиболее обобщенных, смысловых признаков объектов не только при восприятии предметных изображений, но и, как это было показано в первом приведенном выше наблюдении, при восприятии зрительно предъявляемых символов, в частности при чтении написанных слов.

Более того, при предъявлении зрительных стимулов в правое полушарие больные, оказываясь совершенно неспособными назвать предъявляемые им буквы, могут, тем не менее, улавливать смысл не только написанных слов, но и целых фраз. В наиболее отчетливой форме эти факты выступили у больной с клинической картиной грубого поражения таламо-диэнцефальных отделов мозга. Приводим это наблюдение.

Больная К., 24 лет. Находилась в Институте нейрохирургии дважды – в 1971 и 1973 гг. Клиническая картина заболевания складывалась из правостороннего гемипареза с гемиатаксией и нарушением всех видов эпикритической и протопатической чувствительности справа. Периодически возникали приступы повышенной жажды и повышенного аппетита. Была нарушена формула сна, что указывало на поражение структур диэнцефального мозга. Исследование зрительных функций показало снижение остроты зрения до 0,2 и резкое концентрическое сужение полей зрения, особенно в назальных половинах. На ЭЭГ обнаруживалась межполушарная асимметрия электрической активности с преобладанием патологических изменений в теменно-центрально-височных отделах левого полушария.

Эти данные позволили говорить о наличии поражения глубоких отделов височно-теменной области и таламо-диэнцефальных структур слева.

При нейропсихологическом исследовании у больной обнаружился атипичный синдром динамических нарушений высших психических функций, который мог быть объяснен нарушением нормальных таламо-диэнцефальных влияний на кору. Характерная особенность этого синдрома состояла в том, что показания одноименных парных рецепторов (обоих глаз, ушей и рук) оказывались совершенно различными для одних и тех же стимулов.

Исследование зрительного восприятия проводилось у данной больной также в условиях монокулярного зрения, поскольку у нее наблюдалось преимущественное выпадение назальных, т. е. разноименных половин зрительного поля. Вследствие этого при рассмотрении объектов правым глазом они преимущественно попадали в левое полушарие, а левым – в правое.

Полученные в результате исследования больной факты показали, что при поражении зрительных систем на подкорковом уровне ни одно полушарие не может самостоятельно обеспечить адекватной словесной оценки воспринимаемых стимулов.

Так, при восприятии предметов правым глазом больная оценивала только внешние, непосредственно представленные признаки: изображение стола оценивалось как “большое квадратное пятно и четыре палочки”; цыпленок – “маленькое пятно”; мяч – “круглый контур, половина темная”; огурец – “вытянутое пятно” и т. д. Совсем иначе оценивались те же самые стимулы при их восприятии левым глазом, т. е. правым полушарием. В этом случае больная оценивала не исходную информацию, а, скорее, некоторые смысловые признаки, непосредственно не представленные зрительно в наглядном изображении. Так, изображение цыпленка оценивается как “что-то пушистое”; мяч – “мягкое”; огурец – “что-то зеленое” и т. д.

Аналогичные факты были получены и при чтении написанных слов и фраз. При восприятии вербальных стимулов правым глазом больная правильно воспроизводила внешний контур предъявленного слова, количество входящих в него букв, но не могла ни назвать эти буквы, ни оценить значение предъявленного слова. При восприятии слов левым глазом больная также не могла назвать ни одной входящей в него буквы, но при этом оказывалась способной выделять общий, диффузный смысл написанных слов и фраз. Так, слово “лес” оценивалось как “что-то очень красивое, зеленое”; “мир” – “что-то для людей радостное; “стремление” – “что-то быстрое” и т. д. В результате этого у больной возникали своеобразные паралексии, когда она слово “берег” читала как “речка”; “награда” – “ордена”; “режим” – “строгость” и т. п.

Более того, не умея назвать ни одной буквы, больная улавливала смысл не только отдельных слов, но и целых фраз. Так, при предъявлении больной предложения “сегодня хорошая погода” она нарисовала солнце, а при чтении фразы “на дороге произошла авария” сказала, что это “про какую-то неприятность и горе” и нарисовала перевернутую машину.

Представленные факты показывают, что любая, даже самая элементарная, перцептивная деятельность включает в свой состав как неосознаваемые, чувственные, непосредственно переживаемые, так и речевые, логически кодированные компоненты. Они подтверждают литературные данные (и прежде всего полученные на комиссуротомированных больных), что правое полушарие мозга играет важную роль в перцепции не только невербальных, но и вербальных стимулов.

Есть основания полагать, что чувственные и логические компоненты в структуре перцептивных процессов имеют не только самостоятельное функциональное значение, но и обеспечиваются различными структурами, расположенными в правом и левом полушариях, а их “сплав” осуществляется тесным функциональным взаимодействием обоих полушарий головного мозга.

 

 

взаимодействия – предыдущая | следующая – нарушения структуры

Бессознательное. Природа. Функции. Методы исследования. Том II

консультация психолога детям, подросткам, взрослым