86. Роль неосознаваемой психической деятельности в развитии и течении соматических клинических синдромов. Вступительная статья от редакции

 (1) Проблема влияния бессознательного на болезнь осложняется прежде всего, тем обстоятельством, что это, по существу, не самостоятельный вопрос, а своеобразная подпроблема. Ее можно рассматривать и решать в рамках лишь более общего вопроса: каково влияние оказываемое на болезнь психической деятельностью вообще. Только когда ответу на этот последний вопрос придается концептуальный характер, становится возможным, и даже необходимым, исследование влияний, оказываемых на болезнь и бессознательным.

Поскольку, однако, проблема зависимости клинических расстройств от разнообразных психологических факторов – это один из наиболее сложных и спорных разделов современной теоретической медицины, то легко представить, какие препятствия пришлось преодолеть теории бессознательного, какой огромный труд поколений исследователей был затрачен прежде, чем этой теории удалось проникнуть в клинику, вначале замедленно и робко и лишь много позже все более уверенно, опираясь на систематизированные клинические наблюдения, статистические разработки и многочисленные очень разно в методическом отношении ориентированные психологические и физиологические экспериментальные исследования.

Мы напомним сжато основные вехи этого пути, весьма поучительного для истории науки.

О зависимости болезней человека от психологических факторов от его душевной жизни, от испытываемых им состояний эмоционального стресса можно уверенно сказать, что это – область медицинского знания, не только особенно трудная для изучения, но и более богатая парадоксами, чем любая иная. Вступающий в эту область сразу же сталкивается, например, с таким озадачивающим обстоятельством.

Представление о существовании глубоких связей между здоровьем и болезнями человека, с одной стороны, и различными переживаниями, с другой, относится к числу наиболее старых идей медицины. Его отзвуки в эпосе, фольклоре, изобразительном и сценическом искусстве в художественной литературе, бытовых традициях и религиозных верованиях самых разных народов можно проследить на протяжений почти всей истории культуры человечества (вплоть до предгиппократовой эпохи Парменида в древней Греции, эпохи учения о трех “Dosas” в древней Индии, эпохи господства концепции “Янг” и “Ин” в древнем Китае). В наши дни это представление почти всегда можно обнаружить в форме убеждения полуинтуитивного, полуэмпирического происхождения у людей даже весьма далеких от размышлений на медицинские темы. Оно диктуется, наконец, просто логикой “здравого смысла”, от которой так сильно зависит все наше мироощущение.

И, однако, вопреки этой длительности истории психосоматической идеи, трудно назвать какое-либо другое направление медицинской мысли, которое порождало бы столько же ожесточенных споров, которое было бы так же бедно согласованными представлениями о природе (т. е. о закономерностях, принципах, механизмах) фундаментальных фактов, с реальности которых ни у самого этого направления, ни у находящихся за его пределами никаких сомнений не возникает.

Это удивительное расхождение между очевидностью психосоматических соотношений и спорностью их объяснения отчетливо выступает л в истории психоанализа. Фрейд в свое время, например, писал: Стойкие аффективные состояния горестного или депрессивного типа… такие, как печаль, тревога, страдание, ослабляют питание организма, вызывают поседение волос, ликвидируют жировые наслоения, патологически изменяют стенки сосудов… Интенсивные аффекты явным образом связаны со способностью сопротивляться инфекционным заболеваниям; хороший пример этого дается указанием врачей на то, что гораздо большая подверженность таким болезням, как тиф и дезинтерия, наблюдается в армиях, терпящих поражение, чем в армиях победоносных… Мощный аффект может значительно повлиять на уже возникшую болезнь. Обычно это влияния, обостряющие болезнь. Однако нет недостатка и в таких случаях, когда душевное потрясение, тяжелая утрата обуславливают своеобразное изменение настроенности организма, благоприятно сказывающееся на уже прочно сложившихся патологических соотношениях и даже способное эти соотношения полностью устранить” [5]. Может ли даже самый суровый критик психоанализа что-либо возразить против этих неоспоримых констатаций? И, однако, хорошо известно, какие непримиримые разногласия возникли и удерживаются десятилетиями, даже внутри самой психоаналитической школы, как только заходит речь о законах и факторах, определяющих и объясняющих эти очевидные связи.

(2) Какие же причины обусловили эту своеобразную, мы вправе даже сказать беспрецедентную, судьбу проблемы? Изучение этого вопроса производилось неоднократно и помогло выявить обстоятельства, которые сыграли в данном случае как второстепенную, так и основную роль.

Начнем с обстоятельств второстепенных, они заставляют вспомнить о вещах, казалось бы банальных, но в действительности весьма существенных.

Для того, чтобы пато- (или сано-) генетические влияния, оказываемые психологическим фактором, например переживанием, создающим ситуацию эмоционального стресса, могли стать предметом строгого клинического или психологического исследования, необходимо, очевидно, этот психологический фактор достаточно точно описать. Но здесь мы сразу же наталкиваемся на характерные трудности.

 

 

система – предыдущая | следующая – субъект

Бессознательное. Природа. Функции. Методы исследования. Том II

консультация психолога детям, подросткам, взрослым