Между свободой и необходимостью: к методологии краткосрочного психологического консультирования (продолжение)

Самообнаружение и смысловое самоопределение личности могут происходить, в сущности, на любом тематическом материале в самых различных формах, относящихся к самым различным областям и сферам душевной жизни, и они ни в коей мере не предопределены характером самой этой сферы, но в первую очередь зависят от особенностей диалогической интенции клиента [3], от его подлинных намерений в ситуации общения с консультантом. Здесь мы имеем дело с актом свободным, недетерминированным никакими внешними по отношению к воле человека обстоятельствами и потому неспецифичным по отношению к этим обстоятельствам. Поэтому конкретный психологический материал, в плоскости которого такой акт разворачивается, – будь то переживания детства или актуальной жизни, чувства и эмоции или житейские обстоятельства (квартирный вопрос, рост цен и пр.) – и, следовательно, те речевые жанры и стили, в рамках которых данный материал находит свое естественное (и, стало быть, адекватное) выражение, не являются чем-то фиксированным и определенным. Консультант принимает те обстоятельства и те тематические доминанты, с которыми пришел клиент, как объективную данность и исходит из нее, ориентируясь главным образом на то, как в рамках данного материала осуществляется самоопределение клиента, в чем состоит его выбор. В зависимости от этого и реакции консультанта могут быть более или менее пространными, направленными на содержание проблем – внутренне психологическое или внешне ситуационное – или на характер взаимоотношений с клиентом, полемическими или комплиментарными, адресованными в прошлое, настоящее или будущее и т.п.

Рассмотрение фактора свободы как краеугольного обстоятельства консультативного процесса не только приводит к известной модификации взгляда на природу этого процесса как носящего по преимуществу диалогический характер, но и позволяет несколько переместить акценты в анализе содержания проблем клиента.

В этом содержании можно увидеть не только (и не столько) естественные порождения некоторых психологических (психосоматических, психофизиологических, микросоциальных, педагогических и пр. – внешних по отношению к свободной воле клиента) закономерностей, но и в зависимости от временной модальности либо итоги совершенных поступков, либо конкретные намерения в масштабе текущего момента жизни, либо надежды и планы, относящиеся к глобальной жизненной перспективе: словом то, в чем конкретно воплощается ответственная воля клиента.

Ставя волевой акт – поступок, намерение, проект (мечту) – в фокус внимания консультативной практики, следует основательно рассмотреть его психологический статус.

Традиции глубинной психологии предписывают видеть в осознанных волевых действиях человека лишь более или менее успешный компромисс с его внутренними побудительными силами – неосознанными импульсами и влечениями. Из этого следует, что психотерапия и консультирование, ориентированные на данное измерение человеческой природы, заранее обречены на поверхностность и фальшь.

В своей жизни каждый человек совершает много поступков, имеет много намерений, строит множество различных планов и проектов (или отказывается от их совершения), и если каждое подобное обстоятельство рассматривать как возможный объект внимания консультанта, то представляется очевидным, что это приведет к чисто рассудочному, плоскостному пониманию психологической помощи.

Принятие введенной З. Фрейдом топики психологических процессов, где сознательные устремления Эго интерпретируются как внешние, направленные лишь на примирение с требованиями реальности, но лишенные собственной побудительной силы, заведомо дискредитирует эти устремления в качестве предмета психологического анализа и объекта внимания психотерапевта. Здесь отчетливо дает о себе знать редуктивная установка в мышлении (коренящаяся еще в естественнонаучном материализме XIX в. и присущая – в той или иной степени – большинству натуралистически ориентированных подходов в психотерапии и консультировании). Суть этой установки – в сведении высшего к низшему и, в частности, волевого, свободного к причинному, сознательного к бессознательному, культурного к органическому, натуральному и т.п.

Под таким углом зрения все, что выше, что сознательней, что произвольней, видится чем-то заведомо фальшивым, показным, призванным прикрыть подлинное – несловесное, неосознанное, органическое, естественно обусловленное.

Отсюда все, что соотносимо с областью свободно поступающего Я, для психолога подобной ориентации – неинтересно, неглубоко и в конечном счете несущественно.

Можно сказать, что, чем ниже сознательный статус того или иного психического содержания: чувства, образа, установки, влечения, тем выше его реальная значимость, и, чем ближе консультативная практика подходит именно к этим подспудным, бессознательным, внесловесным процессам и содержаниям, тем более она “настоящая”. Казалось бы, какой интерес в связи с этим могут представлять атрибуты осознанной произвольности человека, совершенные (или несовершенные) им поступки, сознательные стремления, намерения и планы? Они достаточно хорошо “видны”, понятны, постижимы.

Однако следует вспомнить, какое значение З. Фрейд придавал тому сопротивлению, которым сопровождаются обсуждение и анализ того или иного психического материала. Он рассматривал его как свидетельство подлинности и значимости данного материала. Сила сопротивления выступает своеобразным аттестатом того, что затронутый аспект внутренней жизни реален и существен. Отметим этот критерий для дальнейшего обсуждения.

стратегия клиента в психологическом консультировании – предыдущая | следующая – психическое содержание

К началу статьи Копьёва А.Ф. Между свободой и необходимосью:к методологии краткосрочного психологического консультирования