Жизнь как дар

– Прежде всего: надо ли знать диагноз, если есть подозрение на самое худшее?

– Конечно, человек должен быть в курсе того, чем он болен и каковы перспективы развития и лечения заболевания. Это необходимо, чтобы он понял всю серьезность его положения, принял адекватные меры и вместе с врачом выстроил стратегию лечения. С другой стороны, очень важно, чтобы пациент сохранял позитивный настрой и надежду на излечение. Поэтому идеальная ситуация, это когда у человека есть энергичные близкие, которые возьмут на себя хлопоты по общению с врачами, обеспечат лекарствами, договорятся о консультациях в других медучреждениях, если это необходимо. В таком случае необязательно, чтобы пациент знал все. Близкие могут сообщать человеку информацию дозировано и, по-возможности, делая акцент на хороших новостях, дающих какую-то надежду на излечение. Если же таких людей рядом нет, тогда пациенту придется самому вместе с лечащим врачом принимать все решения. Но порой бывает так: заболевание развивается, нарастают симптомы. И может наступить момент, когда человек скажет: «Все, я устал, я больше не хочу бороться за жизнь». Внутренний отказ от лечения может быть продиктован отчаянием и осознанием тяжести состояния. Стоит ситуации хоть немного улучшиться, как у пациента снова появится желание жить. Поэтому хорошо, если бы рядом оказался трезвомыслящий родственник или друг, который мог бы общаться с врачами, сохраняя спокойствие и поддерживая больного в трудные минуты.

– Но стоит ли бороться за жизнь, если она ограничивается палатой и больничной койкой?

– Жизнь – это бесценный дар. И если можно отвоевать хотя бы день, хотя бы на больничной койке, это надо попытаться сделать. То, как человек переживает страдания и показывает, насколько он научился ценить жизнь, насколько он состоялся как личность. Понять, ради чего существуешь на этом свете, ради чего стоит продолжать жить, конечно, лучше тогда, когда ты еще здоров. Но уж оказавшись на больничной койке, нужно использовать этот шанс осмыслить свою жизнь и найти для неё такой смысл, который поможет  прожить её остаток с ощущением спокойной радости и благодарности. У человека ведущего суетливую жизнь постоянно есть масса поводов для депрессии. Серьезная проблема со здоровьем нарушает естественный привычный круг жизни человека. Это ситуация, в которой можно уйти в болезнь и жить только ею, а можно не отказываться от тех светлых мыслей и добрых поступков, которые доступны человеку, и которые способны подарить положительные эмоции ему и его близким. Солнце, природа за окном, люди вокруг – почему бы всему этому не стать поводом для радости. Даже свое страдание можно осмыслить так, чтобы оно не вредило душе, а просветляло её и углубляло понимание смысла жизни и смерти. Человек, узнавший о том, что он болен тяжелым заболеванием, проходит несколько стадий его осознания. Шок: этого не может быть, тут какая-то ошибка. Бунт: почему это случилось именно со мной? Чувство вины: вот если бы я тогда не сделал то-то и то-то, я бы не заболел. И примирение, принятие своей болезни: что произошло, то произошло, теперь надо учиться жить с этим заболеванием, надо лечиться. Чем скорее человек доберется до этой последней стадии, тем больше он сохранит душевного спокойствия и сил для борьбы со своим недугом.

– Что конкретно можно делать для этого?

– Например, читать русскую классику, которая учит понимать себя и мир вокруг. Это – Толстой, Достоевский, Лесков, Бунин, Чехов, особенно такие его произведения, как «Рассказ неизвестного человека», «Студент», «Архиерей», «Дуэль». Создания этих писателей позволят выстроить внутренний диалог для понимания смысла жизни и личных целей в ней. Можно слушать музыку – это прекрасный способ саморегуляции. Кого-то сделает более спокойным и радостным классика – Рахманинов, Чайковский, кого-то – Высоцкий, кого-то группа «U2» или что-то ещё более современное. Можно смотреть хорошие фильмы – радостные, такие, как «Амели», «Жизнь как чудо», «Джентльмены удачи». Или глубокие: «Летят журавли», «Игры разума», «День сурка». А вот телевизор я бы не рекомендовал смотреть. Нас удерживают у экрана, заражая страхом, гневом, раздражением. Это и здоровому человеку не полезно, не говоря уже о человеке, психологическое состояние которого зависит от физического самочувствия.

– Сейчас выходит масса литературы, которая советует в борьбе с болезнью использовать визуализацию: например, представлять, как тысячи маленьких монстриков убивают вирусы или больные клетки в организме. Или воображать, как ластик стирает опухоль…

– Вера в излечимость увеличивает возможности выздоровления. И надо использовать все, что этому способствует. Визуализация, как и релаксация, помогает изменить свое эмоциональное состояние, настроить душу, как инструмент, на избавление от заболевания. Вопрос зависимости иммунитета человека от его эмоционального состояния столь важен, что не стоит пренебрегать средствами для повышения своего оптимизма. Для меня, как человека, занимающегося эмоциональными и психосоматическими расстройствами, совершенно ясно: невозможно успешно лечить пациента, не учитывая эмоциональные факторы, не помогая ему использовать собственные возможности эмоциональной саморегуляции. Стираете ли вы ластиком воображаемую опухоль, направляете ли армаду микроскопических воинов на вирусы, главное, вы принимаете участие в лечении. А это очень важно. Разумеется, если при этом вы не отказываетесь и от лечебных процедур.

– Раньше говорили, что если после посещения доктора больному не стало лучше, то это плохой врач. Сейчас медицина становится все более технологичной. Врачи предпочитают иметь дело с результатами анализов, МРТ, УЗИ, рентгена. Нужно ли пытаться наладить контакт с доктором или надо просто изображать из себя тело, которое лечат?

– К сожалению личность человека, характер, его отношение к болезни выпадает из лечебного процесса и эта тенденция наблюдается не только у нас в стране, она характерна для современной медицины во всём мире. В итоге получается, что идеальный пациент – это тот, который будет лежать, молчать, пока множество аппаратов будут его исследовать, а затем лечить. Врачи же, которые пытаются наладить контакт с человеком, прислушиваются к его жалобам, размышляют, с какими событиями жизни связано ухудшение его здоровья – редкость во всем мире. Но к счастью, и доктор-технократ, и доктор-гуманист в чистом виде встречаются редко. Чаще всего опытный врач всё-же замечает влияние эмоциональных факторов на течение заболевания и поэтому учитывает при диагностике психологические факторы и направляет пациента к клиническому психологу для курирования эмоциональных факторов лечения.

А пациент, по моему глубокому убеждению, должен бороться за свою жизнь. А для этого обязательно надо налаживать контакт с лечащим врачом – получать и осмыслять информацию, интересоваться ходом лечения, предлагать и организовать консультации с психологами и другими специалистами.

– Но ведь тем самым пациент выказывает недоверие к лечащему врачу. Это не обидит его?

– Хороший доктор никогда не откажется от консультации другого специалиста, не откажется от получения дополнительной информации, позволяющей расширить и уточнить картину заболевания. Это поможет ему точнее поставить диагноз, а так же увеличить и свой опыт диагностики, учитывая другую точку зрения. К примеру, в разговоре с пульманологом, который лечит близкого мне человека, я предлагаю показать лечебные документы так же ревматологу, который имеет большой опыт лечения ревматоидного легкого. Хороший врач с интересом отнесется к такому предложению. Пульманолог за 20 лет практики ревматоидное легкое видел два-три раза, а ревматолог наблюдает 50 таких случаев в год. И хороший врач с удовольствием подготовит все документы и будет ждать такой консультации. Но есть и другие доктора. Ради сохранения своей самооценки они будут настаивать на собственном диагнозе и станут отказываться от консультаций других специалистов. Это печально, конечно.

– Как быть в этом случае?

– Прежде всего, надо продемонстрировать доверие лечащему врачу, его точке зрения. Дать понять, что никто не ставит под сомнение его компетентность. Затем пояснить, что просто у вас есть возможность показать лечебные документы, например, в каком-то специализированном научно-исследовательском институте и получить там консультацию специалиста по этому заболеванию. С результатами этой консультации вы вернетесь к лечащему врачу, и он сможет соотнести их со своими. Предложение, сделанное таким образом, вряд ли обидит лечащего врача.

– Некоторые люди не посещают своих заболевших друзей, родственников, потому что не знают, как и о чем с ними говорить. В самом деле, как вести себя, навещая такого человека? Подбадривать: «Да мы еще марафон с тобой будем бегать»? Отвлекать его рассказами, как идет жизнь за стенами его больницы, его дома? Дотошно расспрашивать обо всем, что с ним происходит сейчас?

– Если вы будете его лихо подбадривать или только рассказывать о событиях своей жизни, у человека может сложиться  впечатление, что он вам безразличен. Но и углубляться в расспросы о его переживаниях, вторгаясь в ту сферу его чувств, куда вас не приглашали, тоже не стоит. Самое главное – быть в диалоге, в контакте с заболевшим другом или родственником. Общаться следует так, чтобы у него создалось впечатление: вы слышите, понимаете его, сочувствуете ему. Иногда можно просто обнять страдающего человека, и это будет красноречивее всяких слов. В этом случае ему ничего не навязывают, ничего не выпытывают, а дают ту поддержку, в которой он безусловно нуждается.

С другой стороны, важно, чтобы близкие не «закупоривали» человека в его недуге. Надо обсуждать с ним и свои события, и те дела, что ждут его после больницы. Ничто так не помогает человеку преодолевать трудности и недуги, чем осознание, что ему есть для чего и для кого жить.

Выдающийся психолог Виктор Франкл, бывший узником концлагеря, писал, что люди, измученные голодом, непосильной работой и постоянным страхом, иногда говорили: «Мне больше нечего ждать от жизни». И надо было произвести колоссальный переворот в их сознании, чтобы они поняли: что жизнь ожидает их. Каждого из нас ждет кто-то или что-то – дело или человек. А тот, кто знает, ради чего жить, выдержит любое как жить.