Во-первых, как указывалось выше, в дельта-сне возникают особые психические феномены, проявляющиеся вовне и характеризующиеся значительным эмоциональным напряжением.

Во-вторых, имеются другие показатели психических процессов, относящихся к БПА в этих стадиях сна, о чем говорят приводившиеся выше данные о субъективной оценке времени во сне, о влиянии сна на память, о функциональном взаимодействии дельта-сна и БС. Имеются основания считать КГР в состоянии бодрствования проявлением активности эмоционального подкрепления, возникающего в ситуации разрешения разнообразных альтернатив (включая выбор способов осуществления нового действия) и нередко протекающего на уровне БПА [4]. Можно предполагать, что коль скоро в дельта-сне идут какие-то процессы переработки информации мозгом, связанные, предположительно, с классификацией и отбором, участие активности механизмов эмоционального подкрепления является в этом случае логически не менее обоснованным, чем в состоянии бодрствования. Следовательно, естественным является наличие и проявление этой активности в виде КГР.

В-третьих, имеются данные о наличии связи КГР, возникающих во сне, с эмоциональным состоянием субъекта в предшествовавшем бодрствовании [41; 42], хотя это и оспаривается [34]. О наличии такой связи говорят и данные из области психопатологии. Так, у больных шизофренией динамика КГР во время сна может существенно отличаться от таковой у здоровых людей. При этом возрастает представленность КГР в БС (у здоровых БС характеризуется угнетением КГР), при снижении ее в дельта-сне [50]. Известно, что дефектность эмоционально-мотивационной сферы является одной из определяющих характеристик психики таких больных, что нередко находит отражение в измененной реактивности КГР в бодрствовании [15]. Кстати, угнетение КГР в БС здоровых людей, т. е. в состоянии с несомненной эмоциональной активностью в связи с переживаемыми сновидениями, не может быть принято как возражение против отстаиваемой точки зрения, ибо объясняется активным подавлением эффекторного аппарата, что особенно отчетливо проявляется в двигательной сфере (угнетение мышечного тонуса, спинальных рефлексов).

В-четвертых, позволительно предположить связь КГР в дельта-сне с эмоциональностью последующих сновидений. Так, эмоциональность сновидений в БС того же цикла находится, во всяком случае у лиц с высокой КГР-активностью в дельта-сне, скорее в обратной зависимости от последней [3; 7]. Это согласуется с данными о редукции КГР в дельта-сне при резкой интенсификации БС во время “отдачи” после избирательной его депривации [19].

В-пятых, отмечается уменьшение представленности КГР после первых ночей сна в лаборатории, что может быть расценено как проявление привыкания, аналогичного такому же процессу при повторном предъявлении стимула (угашении ориентировочной реакции) в состоянии бодрствования. Все приведенные выше факты и соображения вряд ли можно согласовать с представлением, согласно которому активация КГР в дельта-сне отражает некую автоматизированную активность вегетативных “центров”, которая в этих стадиях сна (в период выраженной дельта-активности на ЭЭГ) выходит из-под контроля высших отделов мозга [34]. К тому же весьма трудно согласовать в рамках такого взгляда существующую внутри- и межиндивидуальную вариабильность представленности КГР в дельта-сне с относительно стабильной представленностью самого дельта-сна.

В-шестых, в состоянии бодрствования отмечается известный параллелизм в динамике разных показателей активации эмоционально-мотивационного аппарата, как вегетативных (КГР, изменения ритма сердца, дыхания), так и ЭЭГ (динамика статистических показателей асимметрии полуволн в одиночных волнах). В определенной мере подобный параллелизм наблюдается и в дельта-сне, когда, кроме усиления КГР-активности, отмечается некоторое увеличение частоты и нерегулярности сердечного ритма, дыхания, в связи с чем ряд исследователей говорит о невозможности по этим показателям различить дельта-сон и БС [20; см. также обзоры 7; 45], для которого отчетливые сдвиги такого рода считаются весьма характерными. Исследование статистических характеристик асимметрии полуволн ЭЭГ в 1 цикле сна выявило, что в первой половине цикла – стадии 1-3 – эти показатели ведут себя как в бодрствовании при исполнении действия в условиях низкой мотивации, а в стадиях 4, 2 восходящей и в БС – как при действии в условиях повышенной мотивации [6; 7]. Трудно представить себе, чтобы за подобным сочетанием физиологических показателей в бодрствовании и сне скрывалась активность разных мозговых механизмов, систем. К тому же в последние годы показана идентичность функционального содержания в бодрствовании и сне такого психофизиологического показателя “неосознаваемого беспокойства”, как сложный скротальный рефлекс (сокращение tunica dartos), который наблюдается и в MC, и в БС [21].

В пользу правомерности переноса “механизменной” интерпретации физиологических показателей в бодрствовании на состояние сна говорят и данные исследования БС. Совсем недавно появилось сообщение о результатах исследования сходства сна и бодрствования по дыхательным коррелятам эмоциональной активации [29]. Было установлено, что показ стрессорного фильма перед сном существенно повышал тревожность сновидений и нерегулярность дыхания у лиц, у которых нерегулярность дыхания с соответствующими переживаниями отмечалась в бодрствовании во время показа фильма. Так как имеются данные, что аффект в сновидении относится к периоду БС с нерегулярностью дыхания, авторы прямо высказывают предположение о соответствии бодрствования и сна в отношении связи между аффектом и дыханием. Имеются данные о связи учащения сердечного ритма и его нерегулярности с эмоциональностью сновидений. При очень напряженных эмоциях в БС в периоды интенсивной глазодвигательной активности могут возникать и вспышки КГР [см. обзоры 7; 45].

Важным доводом в пользу возможности переноса “механизменной” интерпретации феноменов бодрствования на аналогичные феномены во сне являются результаты опытов на животных, показавшие нейрофизиологическую идентичность гиппокампального регулярного (тэта-) ритма в состояниях активного бодрствования и при БС [10; 44; 48]. Это говорит в пользу идентичности и функциональной роли этого ритма (как показателя мотивационной активации) [10; 30]. Наблюдаемые же в БС в периодах угнетения гиппокампального ритма вспышки альфа-подобной активности в новой коре [10; 11] весьма сходны с феноменом послеподкрепительной синхронизации [43], что ставит вопрос об отражении в этой активности гедонических аспектов сна.

 

феномены – предыдущая | следующая – БПА и сон

Бессознательное. Природа. Функции. Методы исследования. Том II

консультация психолога детям, подросткам, взрослым