Тактики психотерапевтического общения с Агрессивно- Грандиозным Я, реализующим функцию разрушения Другого

Пациенты, чье Агрессивно-Грандиозное Я реализует функцию разрушения Другого, требуют максимально ин­дивидуализированного подхода. Часто они обречены на не­получение психотерапевтической помощи, которая заменя­ется массированным психофармакологическим воздействи­ем, иногда даже принудительным. В наибольшей степени это относится к пациентам, чье Агрессивно-Грандиозное Я, реализуя функцию разрушения, обращается с Другим как с «мальчиком для битья», запугивая и «наполняя» страхом. Чтобы избежать страха «быть разрушенным», психотерапевт может вообще отказаться от общения с «антисоциальным типом». Вероятность отказа значительно снижается, если психотерапевт способен к эффективному «контейниированию» чувства страха и владеет конкретными приемами вза­имодействия с «несущим разрушение» пациентом. Хотя, при всех усилиях со стороны психотерапевта, постоянно суще­ствует угроза «рабочему альянсу» с таким пациентом, сле­дующие приемы психотерапевтического взаимодействия представляются наиболее перспективными по формирова­нию стабильных отношений.

При том, что основной задачей психотерапевта является «контейниирование» страха и, тем самым, демонстрация, принципиальной возможности контроля такого чувства, ему не следует умалчивать об успехе, которым увенчались уси­лия Агрессивно-Грандиозного Я. Иными словами, психоте­рапевту не стоит отрицать появления чувства страха под влиянием агрессивных манипуляций пациента, а, наобо­рот, открыто признаться в своей тревоге за будущее психо­терапевтических отношений. Одновременно с этим необхо­димо высказать уважение к той мощи, которая облечена в агрессивную форму, и выразить надежду, что эта мощь яв­ляется залогом успешного преодоления тех проблем, кото­рые переживаются пациентом как субъективно-неразреши­мые. Таким образом, утверждая, что пациент может добить­ся успеха («может испугать даже психотерапевта») за счет той силы, какую он проявляет в агрессивных действиях, и предлагая в дальнейшем сфокусироваться на исследовании тех обессиливающих фрустраций, в качестве защиты от ко­торых была освоена агрессивная манера манипулирования Другим, психотерапевт предоставляет пациенту шанс на­чать участвовать в формировании принципиально иных от­ношений Я—Другой. Качествами этих новых отношений ста­новятся поддержка и сотрудничество, в противовес наси­лию и конфронтации. Акцентируя свою неспособность помочь пациенту, когда тот этому всячески противится, психотерапевт тем самым заявляет об отказе от намерений «сделать что-то» вопреки воле и желаниям пациента. Этим психотерапевт гарантирует, со своей стороны, соблюдение «границ» Я—Ты в противовес «вторжению». Утверждение принципа невмешательства в судьбу другого человека имеет принципиальное значение при взаимодействии с пациен­том, чье Агрессивно-Грандиозное Я реализует функцию разрушения, «наполняя» Другого страхом.

Существует своя специфика психотерапевтического об­щения с пациентом, чье Агрессивно-Грандиозное Я реализу­ет функцию разрушения, «наполняя» Другого такими чувст­вами, как тревога, печаль, растерянность. В этом случае так­тика «контейниирования» чувств остается ведущей, однако психотерапевту следует быть повышенно-внимательным к соблюдению баланса между «молчанием» и «озвученным откликом». Молчание психотерапевта дает пациенту возмож­ность высказаться, «наполнить» Другого неподконтрольными чувствами тревоги, печали, растерянности. То, что «напол­ненный» разрушительными чувствами психотерапевт сохра­няет способность «говорить», «откликаться», означает для па­циента, что психотерапевт «жив». «Пережить и выжить» явля­ется основной обязанностью психотерапевта во взаимодействии с пациентом, чье Агрессивно-Грандиозное Я буквально «умер­щвляет» Другого, лишая радости жизни и «наполняя» трево­гой и пессимизмом. В тех случаях, когда Агрессивно-Грандиоз­ное Я, выполнив свою функцию разрушения, уступает место Альтруистически-Грандиозному Я, берущему на себя функ­цию поддержки Неполноценного («неживого») Другого, от психотерапевта уже не требуется столь явно доказывать свою «живучесть». Следует предоставить Альтруистически-Гранди­озному Я возможность реализовать функцию поддержки, ут­верждая этим всемогущество Я.

В принципе, какой бы из способов разрушения Другого ни избрало Агрессивно-Грандиозное Я, всегда существует риск ответной агрессии со стороны Другого. В наибольшей степени этот риск выражен, если Агрессивно-Грандиозное Я прибега­ет к таким способам разрушения, как «наполнение» Другого чувствами зависти и унижения. На психотерапевта ложится двойная нагрузка: эффективно «контейниировать» не только чувства зависти и унижения, но и часто возникающие вслед за ними чувства раздражения и злости. При этом психотера­певту не следует ограничиваться использованием тактики «кон- тейниирования». Наряду с демонстрацией пациенту принци­пиальной возможности контроля таких чувств, как зависть, унижение, раздражение, злость, психотерапевт обязан, по нашему мнению, сообщить пациенту о своих переживаниях. Необходимо привлечь внимание пациента к тому деструктив­ному риску, какой присущ его агрессивной манере общения с Другим. Конечно, вряд ли один разговор с психотерапевтом повлечет за собой устойчивые структурные изменения, но, тем не менее, стоит дать пациенту шанс хотя бы на секунду задуматься, не провоцирует ли он в самом деле насилия в адрес Я.

Обсуждая тактики психотерапевтического общения с па­циентом, чье Агрессивно-Грандиозное Я реализует функцию разрушения Другого, нельзя не вспомнить два основополагаю­щих принципа, первый из которых сформулирован Х.Кохутом (1977), второй — О.Кернбергом (1995). С нашей точки зре­ния, они не противоречат друг другу. Согласно Х.Кохуту, аг­рессия пациента с нарциссической личностной структурой вторична по отношению к дефициту «отзеркаливания», по­этому во всех случаях гнева пациента необходимо выяснить, что в поведении и словах психотерапевта было воспринято как отказ от «отзеркаливания». Согласно О.Кернбергу, следует относиться к проявляющему агрессию пациенту как к ответст­венному взрослому, не забывая при этом, в силу каких травма­тических обстоятельств раннего детства тот избрал в качестве защиты идентификацию с агрессором. Относясь к пациенту как к ответственному взрослому, мы считаем возможным прояснение того, как, идентифицировавшись с агрессором, он вновь и вновь вызывает в Другом злость и раздражение, а значит встает на путь опасного для жизни общения с Дру­гим. В то же самое время, относясь к пациенту, чье Агрессив­но-Грандиозное Я реализует функцию разрушения, как к жер­тве насилия, мы считаем необходимой максимальную под­держку. Разделяя представления Х.Кохута о вторичности агрессии при нарциссической личностной структуре по отно­шению к дефициту «отзеркаливания», мы полагаем, что ис­пользование психотерапевтической тактики «отзеркаливания» уместно в первую очередь в тех случаях, когда Агрессивно- Грандиозное Я пациента «наполняет» Другого завистью и сты­дом. При этом ведущей тактикой психотерапевтического об­щения остается «контейниирование». Однако, демонстрируя пациенту принципиальную возможность контроля таких чувств, как зависть и стыд, психотерапевт демонстрирует живой интерес к личности пациента. Конечно, «отзеркаливается» не богатство, которым кичится пациент, но богатство личност­ных ресурсов, которое пациент порой не ощущает; не мораль­ная чистота, которой он гордится, но способность к духовно­му очищению, в которой он порой сомневается. Когда Агрес­сивно-Грандиозное Я пациента прибегает к таким способам разрушения Другого, как «наполнение» его завистью и сты­дом, можно думать о своего рода «негативном отзеркалива- нии» в период раннего детства. Под так называемым «негатив­ным отзеркаливанием» мы понимаем завистливо-обесценива­ющее отношение к успехам пациента и внушение ему стыда за несовершенство Другим «там-и-тогда». С нашей точки зре­ния, живой интерес Другого «здесь-и-теиерь» к личности па­циента является психотерапевтической альтернативой дефи­циту «позитивного отзеркаливания» любящим Другим «там- и-тогда». Когда Агрессивно-Грандиозное Я пациента стремится «наполнить» психотерапевта завистью и стыдом, психотера­певт просто обязан мобилизовать весь свой творческий потен­циал, чтобы увидеть и показать, как в зеркале, уникальную индивидуальность пациента.

Разработка тактик психотерапии – предыдущая | следующая – “Помощь” от нарциссического пациента

Психология нарциссизма. Содержание