3.1.1. Афазия и предметный образ (продолжение)

Во всех опытах методом рисования (свободные визуальные ассоциации — «рисуйте любые предметы», дорисовывание фрагмента до целого и т. д.) только больные с акустико-мнестической и амнестической афазиями начинали выполнять задание, не обозначая свое намерение словом-наименованием предмета, который они собирались нарисовать. На вопрос экспериментатора, что больной думает нарисовать, следовал однозначный отрицательный ответ всех больных с акустико-мнестической афазией — «не знаю». И только в процессе рисования, а чаще после его окончания больные обозначали рисунок соответствующим наименованием. Больные с другими формами афазии начинали выполнять задание «рисуйте любые предметы» с называния предмета. Эти факты могут свидетельствовать в пользу нарушения речевой организации зрительного опыта, т. е. зрительных образов, у больных с акустико-мнестической афазией. Исследование зрительной сферы — восприятия и образов-представлений у больных с формами моторной и динамической афазии показало, что у них также имеются нарушения, но только со стороны подвижности, динамики и богатства зрительных образов. У них обнаружены дефицит и бедность предметных представлений. Поскольку образ не является только зрительным, или слуховым, или осязательным, а является «узлом модальных ощущений» (А. Н. Леонтьев, 1978), то следовало ожидать, что при афазии образ окажется нарушенным и со стороны других модальностей. Эта гипотеза получила подтверждение в других исследованиях. Оказалось, что при всех формах афазии нарушаются не только зрительные, но и слуховые, и осязательные образы-представления (Цветкова, Сиволапов, 1980, 1983). Все эти дефекты проявлялись по-разному и зависели от формы афазии, т. е. механизмов нарушения речи. Факт связи нарушения понимания слова, его актуализации при назывании предметов и при свободных вербальных ассоциациях с нарушением зрительных предметных образов при акустико-мнестической афазии получил подтверждение и в ряде других опытов, в которых изучались способности больных с акустико-мнестической афазией к вычленению в словах их составных частей (морфем). В этих опытах исследовалась сохранность у больных лексического, внеязыкового значения слов. У больных был обнаружен феномен вторичной деэтимологизации, опрощения слова, явления, открытого известным русским лингвистом В. Л. Богородицким, в результате которого слово перестает чувствоваться в своем морфологическом составе, образуя морфологическое единство, которое несет реальное лексическое значение, а не генетическое. У больных же вновь возникает это генетическое деривационное значение, внеязыковое лексическое значение нарушается, и слово ассоциируется с породившим его словом и корневой морфемой, а не с актуальным его значением. В этих опытах было обнаружено, что больные при задании разделить слитно написанное предложение на отдельные слова выделяют морфемы (составные части слова), а не слова. (Например, «на-шел», «за-крыт» и т. д.). Этот и другие факты свидетельствуют о том, что слово у больных теряет свое предметное внеязыковое лексическое значение {Цветкова, Глозман, 1978). Итак, наши иследования показали, что в основе дефекта процесса называния, актуализации слова-наименования при акустико-мнестической афазии и амнестической афазии лежат дефекты речевой организации зрительного опыта — точности и дифференцированности восприятия из-за нарушения вычленения существенных признаков (микрознаков, несущих на себе смысл) и организации актуализации нужного зрительного образа, а также бедность, нарушение динамики самих предметных образов. Описанные исследования указывают на нарушение предметного образа-представления при всех формах афазии, но различное при разных формах афазии. Нарушение предметного образа при акустико-мнестической афазии является одним из механизмов, ведущим к дефектам называния, повторения и понимания речи. Однако если вспомнить современные представления в психологии об образе не как картинке, а как сложном обра-зовании, формирующемся неотделимо от формирования знаний и значений {А. Н. Леонтьев, 1976), то становится понятной и важность этих положений при рассмотрении проблем афазии — ее природы и механизмов, связи ее с другими психическими процессами. А. Н. Леонтьев писал, что в образ входит и значение и что картина мира у человека формируется через образ. Такая значимая роль образа в психической сфере человека при ее формировании и протекании позволяет интерпретировать описанные выше факты о нарушении образа при афазии не только как о нарушении одного из способов кодирования слова, ведущего к дефектам отдельных конкретных речевых процессов (называния, понимания, повторения и др.), но и к нарушению системы значений слова, связи его с материальным носителем и др., т. е. к дезинтеграции сложной системы, в которой находится лексика.

3.1.1. Афазия и предметный образ (продолжение) - Предыдущая | Следующая  -  3.1.1. Афазия и предметный образ (продолжение)