Эти различия были сразу же установлены. Больные с левосторонним поражением передних отделов головного мозга, отказываясь от пересказа, никак не аргументируют это, иногда даже не осознают, что они не выполняют инструкцию. Больные с правосторонним поражением редко отказываются от пересказа, а когда это происходит, они сообщают экспериментатору, что устали, забыли рассказ, забыли часть сюжета и, действительно, после отдыха или подсказки возобновляют адекватную деятельность. Аналогичным образом по-разному выражается у больных с лево- и правосторонними порожениями и известный симптом вовлечения в пересказ стереотипов. У первых это, как правило, утеря рассказа, безвозвратная стереотипия; у вторых – стереотипия временная, вплетение внешних связей, которые, видимо, заполняют паузы в затруднительном для больного развертывании рассказа.

Больные с левосторонним поражением передних отделов не могут сообщить смысл рассказа, даже если им задают прямые вопросы. Для них характерен либо уход в стереотипию, либо сообщение в качестве морали чего-то никак не связанного с рассказом. Больные же с правосторонними поражениями обычно правильно (как правило, односложно) отвечают на вопросы о смысле рассказа, даже если передача последнего им недоступна.

Поэтому для статистического анализа архивного материала по этому тесту мы выбрали следующие параметры: нарушение поведения при выполнении теста – смех, прекращение рассказа и необоснованный переход к другой деятельности и т. п. (C₁); возвратный (С₂) и невозвратный (С₃) вход в стереотипию; невозможность прямого выяснения смысла рассказа (С₄); трудности самостоятельной передачи, снимаемые подсказкой или вопросами экспериментатора (С₅); осознаваемые замены имен персонажей, невозможность воспроизвести рассказ полностью при сохранности общей схемы или ее части (С₆). Наличие каждого симптома у больного отмечалось числом +1, для каждого больного строился вектор, первая координата которого равна сумме единиц за симптомы С₁ С₂ и С₃, вторая – за симптомы С₂, С₅, С₆. Симптомы C₁, С₃ и С₄ предполагались входящими в группу нарушений “контроля”, С₂, С₅ и С₆ – нарушений “структуры”.

Формальные результаты выполнения отдельных тестов, получившие графическое отображение, вновь подтвердили хорошее соответствие типа симптоматики (в альтернативе “нарушения контроля” – “нарушения структуры”) стороне поражения.

Таким образом, эксперименты показали, что для левосторонних поражений передних отделов головного мозга характерно нарушение контроля больного за своим состоянием, собственно неосознание дефекта, “невключение” процесса осознания, для правосторонних – невозможность оценки дефекта за счет разрушения структуры осознания. Эти факты позволяют перейти к обсуждению вопроса о месте осознания в общей структуре деятельности и о функциональном назначении лобных долей мозга.

Данные исследования подчеркнули, что нарушение критики к своему состоянию не является модально-специфическим, а обусловлено, по-видимому, определенными нарушениями в общей организации структуры деятельности индивида. То же можно сказать и о других проявлениях неосознания. С развиваемой точки зрения, например, можно интерпретировать и феномены дезориентированности. Дезориентированность во времени (типа перестановки дат), в пространстве (типа невозможности владения пространственными схемами), в ситуации (типа фрагментарности, “распада” ситуации) может входить в симптомокомплекс “нарушений структуры”. Однако эти же симптомы, проявляясь в другом контексте (при общей дезориентированности, связанной с уходом от задания), могут входить в альтернативный комплекс “нарушений контроля”. Отсюда понятно, насколько важно иметь обоснованное предположение о месте в общей структуре деятельности психических операций, входящих в процесс осознания. Построить такое предположение, видимо, возможно только, рассматривая процесс осознания в качестве особого, своеобразного вида психической деятельности.

Любую же психическую деятельность следует рассматривать как единство ее функциональных и содержательных структур. Под “функциональной структурой” деятельности мы понимаем набор операций (программ), участвующих в ее осуществлении. “Содержательная структура” – это конкретное наполнение программы, ее “овеществление”. Почти все тесты, созданные в нейропсихологической клинике, направлены на выяснение дефектов в содержательной структуре деятельности, в конкретном модально-специфическом наполнении операций. Однако проведенные нами опыты показали, что при латерализованных поражениях лобных долей мы имеем дело с функциональной структурой деятельности. Функциональная структура делится, в свою очередь, на собственно операции и на обеспечение осуществления операций. Схема дробления структуры деятельности выглядит так (рис. 1).

Наблюдение симптомов односторонних поражений лобных долей заставляет полагать, что мы имеем дело с неполадками в блоках 6 и 7.

Можно думать, что процесс осознания, будучи элементом функциональной структуры различных видов деятельности (и являясь сам определенной деятельностью), имеет свою собственную содержательную и функциональную структуру. Нарушение функциональной структуры процесса осознания влечет за собой нарушения в функциональной структуре текущей деятельности, обусловливая симптомокомплекс “нарушения контроля”. Расстройство содержательной структуры осознания также влечет за собой нарушения в функциональной структуре текущей деятельности, но уже по типу “нарушений структуры”.

Рассмотрение нарушений, проявляющихся при поражении передних отделов головного мозга, показывает, что почти все они могут трактоваться в терминах нарушения осознания. Понимание же осознания как звена в функциональной структуре деятельности позволяет приписать этому звену функцию регистрации собственного состояния, индивида.

В пользу такой трактовки говорят как клинические наблюдения, так и эволюционная оправданность существования в структуре деятельности специального блока регистрации собственных состояний субъекта. Об экспериментальных фактах мы уже говорили выше. Эволюционная же оправданность связана с тем, что по мере усложнения деятельности индивида, развития программ поведения становится необходимым управлять этими программами, иметь информацию о том, какой такт программы осуществляется в данный момент и какие узловые ответвления программы уже пройдены. Естественно ожидать, что лобные доли – образования, молодые в эволюционном отношении, могли бы участвовать в структурировании сведений о собственном состоянии субъекта. Видимо, при поражении передних отделов головного мозга нарушается способность субъекта регистрировать собственную текущую деятельность или обнаруживать собственное состояние. При левостороннем поражении это выражается в невозможности ответа на вопрос “что со мной происходит”, при правосторонних же нарушениях – в невозможности ответа на вопрос, поставленный по другому: “каково то, что со мной происходит”.

 

ошибки – предыдущая | следующая – опыт

Бессознательное. Природа. Функции. Методы исследования. Том II

консультация психолога детям, подросткам, взрослым