Если рассмотреть феноменологию поведения младенца, с которой разные авторы связывают окончание периода психологического симбиоза и начало выделения Я, можно отметить, что вся она связана с изменением характера взаимодействия ребенка со взрослым. Это – развитие привязанности к матери (12), которая проявляется в положительных эмоциях и активности во время взаимодействия с матерью, в знаках нежности к ней, в отрицательной реакции на ее уход и примитивных замечающих способах совладения с ее отсутствием. Другие авторы указывают на появление совместных игр с неидентичными ролями, со сложным сценарием, на появление средств общения на расстоянии (13). Предлагаемые критерии отражают усложнение структуры взаимодействия с матерью, развитие знаковой активности (проявление нежности, исполнение определенной роли в игре и пр.). То есть речь идет об определенном уровне, развития коммуникативных действий, в частности, их операциональной и смысловой стороны, а, следовательно, о развитии “социальной” инструментальности.

Представление о совокупной предметно-коммуникативной деятельности ребенка и матери, имеющей общее мотивационное поле и состоящей из совместно-разделенных действий, объясняет психологическую природу симбиоза младенца и матери как закономерного этапа в развитии ребенка. Тот факт, что первые действия ребенка являются совместно-разделенными, в которых мать создает структуры этих действий (смысл, значение, операциональное звено), свидетельствует о том, что на этом этапе действие ребенка еще не можйт быть представлено ему в своей целостности, не может быть “задумано”, выполнено от начала до конца, а, следовательно, не может быть воспринято как собственное. Это может служить обоснованием положения Shotta (1974) о том, что основная проблема ребенка в период “психологического симбиоза” с матерью заключается в невозможности отличить, кто из них двоих является источником той или иной активности. Такую возможность ребенок получает к концу 1 года, на том этапе развития системы “мать-дитя”, когда все аспекты действий обретаются им и рождается чувство инструментальности, фундаментальное представление о себе как агенте действия, лежащее в основе разделения Я – не Я .

В этой связи возникает еще один важный теоретический вопрос о том, в какой форме собственная активность может быть представлена ребенку на первом году жизни. Не останавливаясь подробно на этой самостоятельной проблеме, отметим лишь, что основы для ее подробного изучения заложены в исследованиях А. Н. Леонтьева и А. П. Стеценко, посвященных онтогенезу значений. А. П. Стеценко (1983) показала, что на ранних этапах онтогенеза в процессе взаимодействия с окружающим миром, опосредованном отношением со взрослым, у ребенка складываются способы представления мира  в его смысловых характеристиках. Совокупность этих представлений упорядочивается в неких структурах, единицей анализа которых является довербальные значения – операциональные, предметные. Интересно отметить, что операциональное значение, складывающееся в ходе выполнения предметного действия, представляет собой субъективное отражение совокупности тех характеристик действия, которые фактически используются при его выполнении. Показателем сформированности у ребенка операциональных значений, по мнению автора, является разведение им планов “цель” и “средства” “действия”. Таким образом, собственная активность в освоении мира может быть представлена ребенку в виде совокупности операциональных значений. Ребенок познает действительность и себя через призму собственных действий.

Предложенные рассуждения служат в пользу тезиса о том, что переживания собственной отделенности от матери рождаются у ребенка вместе с развитием самостоятельных действий, которые первоначально являются столь же предметными, сколь и коммуникативными. Они становятся исходным способом функционирования внутреннего мира и формой его представленности ребенку. Освоение традиционных способов организации действий и обретение таким образом чувства инструментальности происходит в процессе постоянного взаимодействия со взрослым.

Важность своевременного формирования чувства инструментальности связана не только с разделением Я – не Я, но и с развитием саморегуляции. Как отмечал Выготский (1984) ее развитие идет по пути “знак для других — знак для себя”. В таком понимании внутренние механизмы саморегуляции суть интериоризировавшиеся внешние механизмы поведения, способы организации внешних действий, задаваемые матерью и являющиеся по своей исходной структуре совместно-разделенными с ней.

коммуникативное действие – предыдущая

вернуться к началу статьи