Эмоциональный симбиоз представляет собой экстремальную форму взаимозависимости, вплоть до слияния, в которой теряются “границы Я” и индивидуальность. Вместо ясно очерченной и дифференцированной структуры Я-Другой-общения возникает размытое, спутанное почти сновидное “пра-Мы”. Извечная тоска человека по братству (как говорил Киплинговский Маугли, “Мы с тобой одной крови — Ты и Я”) выливается в состояния, передаваемые такими метафорами как “растворение”, желание “утонуть друг в друге”, “напиться”, “насытиться”, “поглотить”.
Общение воспринимается как мистический акт взаимопроникновения, абсолютное родство и единство душ, понимание, не нуждающееся в словах, телепатическое. Не отрицая того, что подобные состояния отвечают одной из важнейших потребностей человека к трансцендированию собственной личности, в данном случае мы подчеркиваем хищнический аспект подобного рода взаимоотношений, выраженных А.И.Захаровым в известной метафоре — жить вместо — версус — жить вместе. Взаимопоглощение как крайняя форма утоления ненасыщаемого эмоционального голода, не может вести ни к чему другому, как к потере Я, взаимной аннигиляции. Симбиотический тип отношений порождает импульсивную предельную открытость границ Я и тем самым создает неизбежность насилия и вторжения Другого — физического, сексуального или психологического. Более того, само насилие воспринимается далеко не однозначно, в том числе и как желанное заполнение внутренней пустоты, так как если бы все естество человека представляло собой одну громадную ненасытную утробу. Метафоричность языка здесь абсолютно уместна, так как только благодаря ей удается передать семантику пограничных расстройств, в основе которых лежит конфликт амбивалентных желаний — стремление к безудержному эмоциональному слиянию (напитыванию) и страх потери границ, потери самоконтроля. Логика нашего рассуждения позволяет обнаружить общность механизмов развития и психотерапии широкого круга пограничных заболеваний, таких нозологически разных, как депрессия, алкоголизм и наркомания, так называемые пищевые нарушения, агороклаустрофобии и панические атаки, соматопсихический комплекс посттравматических расстройств, а также некоторых форм отклоняющегося поведения, в частности, промискуитета, проституции и гомосексуальных ориентаций.
Практическим следствием из сформулированной концепции пограничного самосознания стала разработка стратегии и тактики психотерапевтического воздействия, направленного на восстановление целостного образа Я в единстве непосредственно чувственного переживания и рефлексивного осознания. Основной целью, средством и психотерапевтическим приемом, разрабатываемым нами, в интегративной психотерапии является диалог. Диалог реализуется в особом построении психотерапевтического контакта, моделируется в разнообразных квази-упражнениях и самоэкспериментах на вербальном и невербально-телесном уровне. Метод диалога облегчает “встречу” со множеством амбивалентных образов Другого и образов Я, отторгнутых и идентифицируемых как не Я. Диалог в нашем понимании — это динамический, развертывающийся в ходе терапии процесс расширения сознания и самосознания, в котором мы выделяем следующие этапы:
- установление и упрочение психотерапевтического контакта по типу до-родительствования и доращивания;
- встреча с новым опытом, новыми аспектами отношения Я — Другой, вызывающими тревожность, активизирующими сопротивление и привычные защиты — временное прерывание диалога;
- постепенное вхождение и погружение в новый опыт, сначала в форме чередования монологизированных диалогов Я и не-Я, в ходе которого происходит их тонкая дифференциация и когнитивно-аффективное обогащение, подробное, детализированное и чувственно-полное переживание и, как результат, — эмоционально-чувственное “насыщение”;
- налаживание контакта и диалога между обнаруженными в сознании полярностями и амбивалентностями, благодаря чему в прежде несовместимых противоположностях открываются новые аспекты, нюансы, обертоны и становится возможным их сосуществование (не “или/или”, но “и”). В результате преодолеваются дихотомическая поляризация и расщепление сознания, возникает новый гештальт на основе более высокого уровня дифференциации и интеграции трех образующих образа Я и образа Другого.
Применительно к модели психотерапевтического контакта диалог рассматривается как динамически изменяющийся на разных стадиях психотерапии процесс создания клиентом и терапевтом “совместно разделенного” промежуточного психотерапевтического пространства, в котором разворачивается взаимодействие Я-пациента и Я-терапевта. Задача терапевта — следить за тем, чтобы в ходе диалога личные пространства обоих соприкасались, но никогда не “вторгались”, не нарушали целостность и суверенитет друг друга, не сливались и не “тонули” друг в друге. В успешно законченной терапии психотерапевт, вначале игравший роль “материнской утробы”, затем “груди”, заполнявшей пустоту в личном пространстве пациента, начинает постепенно отдаляться ради того, чтобы могла взрасти самостоятельность и самодостаточность пациента. Остается позиция “теплых рук”, позволяющих “сжатому кулаку” клиента открыться самому и почувствовать, прочувствовать новорожденность и силу своего собственного Я.
Диффузная самоидентичность – предыдущая | следующая – Методы установления контакта
Особенности личности при пограничных расстройствах и соматических заболеваниях