Сегодня мы все яснее понимаем, что проблема была поставлена неправильно. Невозможно было определить специфику гипнотического состояния  ввиду того,  что критерием этого состояния считали набор таких признаков, кото­рые являются не более чем второстепенными эффекта­ми.  Хотя  внушаемость действительно  в  большинстве случаев возрастает под влиянием гипноза, она вовсе не неотделима от гипнотического состояния. Она наблюда­ется также и в состоянии бодрствования, и наоборот, степень внушаемости не является функцией глубины транса.

Должны ли мы вследствие этого отбросить целиком все исследования этого рода? Вейценхоффер (1979), один из авторов Стэнфордской шкалы гипнабельности, склонен сегодня встать на этот путь.

«Если мы рассмотрим исследования в области гипно­за за последние 45 лет, — утверждает он, — то убедим­ся, что в большинстве случаев эти работы  и публи­кации  находятся  на  низком  научном уровне. В них содержится гораздо больше псевдонауки, чем истинной науки. За небольшим исключением, работавшие в этой области  исследователи продемонстрировали  в  целом ограниченность и претенциозность, глубокую невеже­ственность, несмотря на их университетское образова­ние, и зачастую неосведомленность даже в пределах их узкой  специальности. Они обнаружили склонность к поверхностности суждений, злоупотреблению статисти­кой и профессиональным жаргоном и разнообразные формы интеллектуальной недобросовестности — созна­тельной или бессознательной».

Вейценхоффер считает, что такой подход не только бессилен раскрыть природу гипноза, но что он непри­годен также для изучения внушаемости, ибо он не позволяет отличить произвольные реакции от непроиз­вольных  (с точки  зрения автора, только последние следует приписывать действию внушения). Он подвергает критике также качество осуществленных исследований и их зависимость от моды и требований финанси­рующих организаций. Другое препятствие заключается в том, что как при гипнозе, так и в состоянии бодрствования невозможно провести различие между тем, что объясняется гипнозом (или внушением), и тем, что следует отнести за счет конституции пациента. Что вызывает, например, гипнотическую анальгезию: дейст­вие гипнотического внушения или способность некото­рых людей «амнезировать» боль? В настоящее время очень трудно ответить на такой вопрос (даже если все как будто свидетельствует в пользу существования корреляции между такого рода способностью и гипнабельностью). Именно поэтому любое исследование, опирающееся исключительно на поведенческие приз­наки, рискует оказаться основанным на весьма неточ­ных данных, какой бы научной ни была использованная в нем методология.

Все эти критические высказывания не должны, одна­ко, заслонить от нас то, что благодаря осуществленным американскими учеными исследованиям удалось дости­гнуть значительных успехов. Мы укажем, в частности, на три из них, наиболее существенных на наш взгляд. Разработка шкал гипнабельности (на базе стандарти­зированного текста индукций и некоторого числа сугге­стивных проб) дала общую систему отчета и тем самым возможность сравнения и измерения. Индукция стала доступна каждому, и ее результаты достаточно постоян­ны. Сегодня для объяснения различий в эффектах, проявляющихся в ходе сеансов, уже нельзя ссылаться на тип гипноза или качества гипнотизера. Это позволило рассеять ореол мистики, а то и мистификаций, которым был окружен гипноз. Стало очевидным, что, хотя гипно­тическая внушаемость иногда и проявляется в виде таких наглядных эффектов, как гипноанальгезия, не следует ожидать от нее паранормальных или магических результатов. В целом эти исследования дали возмож­ность подвергнуть теоретические положения практичес­кой проверке, позволили, выйти за рамки чисто спекуля­тивных построений.

Нам, в работе в нашей лаборатории, казалось важ­ным, однако, выйти за пределы, в которых замыкается до сих пор экспериментальный подход, и принять во внимание субъективный аспект гипнотического экспери­мента. Направление наших работ сходно с исследова­ниями Филда (1965, 1969), в которых некоторые аспек­ты переживаний сопоставляются с их оценкой по шкале. Даже Барбер (Barber, Calveriy, 1969) в одном из своих экспериментов начал, хотя и довольно робко, учитывать наличие или отсутствие некоторых субъективных пока­зателей и спонтанных особенностей поведения пациента под гипнозом. Методология, которую мы приняли, состоит в   следующем. Вначале мы проводим клас­сическую индукцию с помощью шкалы, затем предла­гаем пациентам ответить на очень подробный вопросник, касающийся различных сторон субъективного опыта. Этот подход дополняется беседой с целью выявить то, что не было учтено в  вопроснике. Поскольку наша лаборато­рия входит в состав лечебного центра, нам кажется, что подобное сочетание исследовательской и клинической работы обещает особенно интересные результаты.

__________________________________________________

Будущее гипноза: психобиологические исследования – предыдущая |  следующая – Будущее гипноза: психоанализ.

Л. Шерток. “Непознанное в психике человека”. Содержание.