Посмотрим, как звучит голос Зависимого Я во внешневыраженном диалоге в СТР.

Таблица II теста Роршаха

Интерпретация:

Мать: Вот, что-то есть, что-то, какая-то… у меня даже ничего конкретного не возникло, а именно то, что вот это что-то неприятное, ну, какое-то знаешь, вот, остатки человека, что-ли, или чего-то такого, знаешь…

Пытается втянуть сына в собственный мир “сюрреализма” и “безумия”, пытается разделить с ним свои страхи и таким образом освободиться от них.

Сын: Нет! Этого мне не показалось: реактивный двигатель или космический корабль!

Это мир, в который сын при всем желании близости войти не хочет из-за боязни потерять свое Я.

Мать: Корабль — это что-то определенное! Не знаю, если к чему-то общему прийти, у меня, например, очень неприятное впечатление от этой картинки. У тебя тоже?

Отвергает общность, построенную на более реалистической и рациональной основе, диссонирующей с ее собственным эмоциональным состоянием.

Сын: Да.

Приходится сдаться, чтобы остаться вместе.

Мать: Ну, в общем давай сходиться на том, что это не совсем приятное ощущение.

Игнорируя эмоциональное состояние сына, насильственно вовлекает его в совместные негативные переживания.

В приведенном в качестве иллюстрации случае пациентка, реализуя в жизни свою инфантильную позицию эгоцентрической привязанности к сыну-подростку, лишает его тем самым необходимой эмоциональной поддержки в его попытках обрести самостоятельность и уверенность в себе. “Выбирая” совместность, сын теряет возможность уважать себя, отстаивая свою независимость, чувствует себя дурным сыном, “предающим” слабую и любящую мать. Принципиальная неразрешимость подобной дилеммы самосознания, как уже неоднократно подчеркивалось, обрекает ребенка на мучительные переживания подрывающие веру в стабильность и определенность его Я. Грубая неадекватность и патогенность симилятивного стиля общения (со стороны матери) достаточно очевидна и свидетельствует о явном нарушении механизмов эмоционального контроля.

Следует отметить, что среди психически здоровых лиц, бывших пациентами семейной психологической консультации, подобный стиль общения встречался крайне редко. Обычно столь насильственные и прямолинейные попытки родителя воплотить в реальном поведении свою позицию внутреннего диалога наталкиваются на здоровую протестную реакцию подростка, что побуждает обоих прибегать к более изощренным тактикам и маневрам. В частности, именно так обстоит дело, когда звучащая во внутреннем диалоге материнская потребность “быть питаемой”, голос зависимого ослабленного Я во внешнем диалоге трансформируется в позицию “быть питающей”. Стремящийся к утверждению своей самостоятельности, подросток получает вполне обоснованную возможность отказаться от материнской “манной каши” и своим неподчинением (“соперничеством” или “доминированием” в Совместном тексте Роршаха) взять на себя таким образом роль критикующего Я, показывая матери, что “гиперопека” абсолютно не эффективна. Со своей стороны, родитель, предоставляя ребенку право голоса, например, соглашаясь с его интерпретацией пятен Роршаха и принимая их в качестве совместных, на самом деле может вовсе не стремиться “услышать” ребенка. Уступка ребенку продиктована здесь уступкой Ригористическому и Обвиняющему Я своего внутреннего диалога (“Гиперопека — плохо!”), требующему поступить как положено “идеальной матери”. В пользу подобной интерпретации свидетельствуют данные СТР. Например, в случае полного доминирования ребенка (когда по всем таблицам Роршаха в качестве совместного принимался именно его ответ) вынужденное согласие матери лексически могло быть оформлено так: “Придется мне тебе уступить!”. В случае полного подчинения сыну (поступив “как надо”), мать затем приписала на бланке все те свои ответы, которые не были приняты как совместные (поступила “как хочется” — “реванш” со стороны Детского Я).

Голос Грандиозного Я во внутреннем диалоге проявляется гиперсоциальности, морализаторстве, диагностируемым на основании жалобы, текстов сочинения “Мой ребенок” и управляемой проекции, например: “Стремится иметь “удобного ребенка”, “требовательна к ребенку, желая подвести его под определение “стандарты”. Хочет, чтобы ребенок был таким, каким нужно быть, имеет желание видеть своего ребенка идеальным”, “переделать его”, “не могла и не могу смириться с тем, что дочь вырастает бездуховным человеком”. В то же время внешний диалог в Совместном Роршахе позволяет зазвучать и быть услышанной другой позиции Я. Демонстративным является следующий пример обсуждения таблицы Роршаха матерью и 16-летней дочерью.

Таблица II

Мать: Где медведи тогда?

Дочь: Ну, вот же стоят!

Мать: Где головы?

Дочь: Вот (показывает). Лапами, лапами, лапами!

(раздраженно).

Мать: А где же головы?

Дочь: Вот (снова показывает на то же место).

Ну, мам, тебе все надо, прям!!!

Мать: Я должна, если ты видишь медведей, понять, где, если я действительно вижу! (почти плача).

Голос Зависимого Я, подавленный в самосознании, прорывается во внешнем диалоге под маской Грандиозного Я, с позиции “долженствования”, стремящегося навязать Другому свое ценностное видение мира, в преодолении глубинной неуверенности хватающегося за “объективную реальность”, навязчиво пытаясь найти самоподтверждение в “рациональной аргументации”.

Проведенный анализ стилей детско-родительского общения в дисгармоничных семьях позволил установить некоторые механизмы воздействия родительского отношения на самооценку ребенка. Выделены два обобщенных стиля общения, один из которых способствует формированию позитивного самоотношения подростка, другой — препятствует. При симметричном стиле общения арсенал средств общения, используемый родителями, направлен на поддержку инициативы подростка, его Уверенности в себе и чувства принадлежности к семейному мы”. Создаются условия смены точки отсчета в отношении Я, формируется система собственных критериев самооценивания, развитие идет в направлении независимости, отстройки от оценок значимых других. Самоотношение становится менее хрупким, более стабильным, способным выполнять функцию защиты Я. При “асимметричном” стиле (преобладающем у пациентов психологической консультации) посредством “маневров” и “ловушек” ребенку буквально насильственно навязывается представление о себе как о слабом, неумелом неспособном самостоятельно мыслить и действовать.

Исследование неадекватного родительского самоотношения – предыдущая | следующая – Выявленные типы внутреннего диалога

Особенности личности при пограничных расстройствах и соматических заболеваниях