Перейдем к рассмотрению результатов лишения быстрого сна у человека. Эти данные еще более разноречивы, чем те, которые получены на животных. Первые сообщения об эффекте длительной депривации были сенсационными. В. Демент обнаружил у своих испытуемых значительные изменения психики: эмоциональную и поведенческую расторможенность, галлюцинации, бредовые сверхценные идеи. Это первое исследование было проведено на трех испытуемых, которым ни днем, ни ночью не давали спать в быстром сне, пробуждая их при первых признаках его появления. Эксперимент продолжался до 11 суток и был прекращен из-за слишком грубых нарушений поведения у испытуемых. Так, у одного испытуемого сначала появилась совершенно несвойственная ему развязность, склонность к скабрезным анекдотам и легкомысленным шуткам. Будучи известен как человек серьезный, добросовестный и работящий, он удивил исследователей навязчивым стремлением немедленно отправиться в бар. У другого испытуемого менее чем через неделю возник страх преследования, а затем появились галлюцинации. После того как испытуемым дали отоспаться, все эти явления прошли.

Поскольку эти данные хорошо согласовывались с психоаналитической концепцией о функции сновидений, они были восприняты как ее прямое экспериментальное подтверждение. Действительно, если сновидения являются предохранительным клапаном для разгрузки от побуждений, которые могли бы нарушить целостность поведения, тогда закрытие такого клапана должно вести к психозам. Сообщение Демента было подхвачено средствами массовой информации и способствовало привлечению всеобщего внимания к проблеме сна. Но в дальнейших исследованиях эти находки не были подтверждены, и через несколько лет Демент сам признал, что бред и галлюцинации при лишении быстрого сна скорее исключение, чем правило.

Тщательная проверка показала, что первые трое испытуемых были не вполне здоровы – у них выявили потенциальную наклонность к развитию психозов. Когда же исследования начали проводить на хорошо отобранных здоровых испытуемых, стало появляться все больше сообщений, что лишение быстрого сна не только не приводит к психическим расстройствам, но и вообще никак не сказывается на психическом состоянии – не меняет настроения, не ухудшает выполнения заданий, не влияет на память и работоспособность. Чем более комфортными были условия в период депривации, чем тщательнее экспериментаторы следили за тем, чтобы все потребности испытуемых были удовлетворены, чем увлекательнее и разнообразнее было времяпрепровождение в период исследования, тем меньше сказывался эффект депривации. При этом не было получено убедительных отличий в состоянии психических функций при лишении быстрого сна и дельта-сна. В результате JI. Джонсон и некоторые другие исследователи пришли к выводу, что единственным реально влияющим фактором является общая длительность сна, ибо только при значительном и длительном сокращении сна у испытуемых появлялось чувство усталости и сонливости. Соотношение стадий сна, по их мнению, никакой роли не играет.

Нетрудно заметить сходство между этими данными и результатами экспериментов В. Л. Цибульского и В. М. Ковальзона. В обоих случаях сколько-нибудь заметное влияние подавления быстрого сна на поведение отсутствовало, когда испытуемые или подопытные животные находились в комфортных условиях, благоприятно отличающихся от обычных. Например, в последних такого рода исследованиях на людях им предлагалось выбирать любимую пищу, им показывали по их заказу фильмы и вообще всячески ублажали. Авторы полагали, что тем самым устраняется неспецифический эффект стресса, вызванного частыми пробуждениями для депривации быстрого сна. Но одновременно создавались исключительные условия, ничуть не похожие на повседневную жизнь. Кроме того, нет полной уверенности, что методы, с помощью которых оценивалось состояние, были достаточно адекватными, чтобы уловить все оттенки его изменения.

Если согласиться с авторами и признать, что лишение быстрого сна ни при каких условиях не сказывается на психическом состоянии и поведении, а следовательно, эта фаза функционально бессмысленна, возникает вопрос: почему же организм борется против ее дефицита и дает «эффект отдачи» в восстановительную ночь, вообще почему эта фаза регулярно возникает по нескольку раз за ночь у каждого субъекта? Может быть, все дело в особенностях установки самих исследователей? Во-первых, они неправомерно ожидали обнаружить сходные эффекты депривации у разных людей, а во-вторых, полагали, что эти эффекты должны быть одинаковы в любых условиях, в том числе и в необычно благоприятных. В пользу этого предположения свидетельствуют работы тех исследователей, которые искали зависимость результатов депривации как от особенностей личности субъекта, так и от характера предъявляемых задач, с помощью которых тестируются эти результаты. Этот подход означал существенный шаг вперед от концепции Фрейда, подчеркивавшего, что сновидения служат для разрядки общих для всех индивидов биологических мотивов (враждебности, сексуальности). Зато появилась возможность для сближения науки о функции сна с современными представлениями о психологии личности. Эти представления учитывают значительные индивидуальные различия, обусловленные широким спектром мотиваций и различными соотношениями у каждого человека описанных выше механизмов психологической защиты.

Быстрый сон и стресс – Предыдущая|Следующая – Быстрый сон и механизмы защиты

Поисковая активность и адаптация. Содержание