Позже был выделен еще ряд афазий — сенсорная и моторная формы субкортикальной афазии, которые возникали, как предполагали исследователи, в результате перерыва путей между корковыми центрами (соответственно моторными или сенсорными) и нижележащими образованиями мозга. Наконец, через некоторое время была описана еще одна форма афазии — амнестическая (или «аномия»), при которой не страдали ни сенсорные, ни моторные компоненты речевого процесса, но нарушался, как считали в то время, «центр памяти на слова», что и приводило к нарушению процесса называния предметов. В дальнейшем (в конце XIX века) эти упрощенные представления уложились в известную схему классификации афазий (Вернике — Лихтгейма), в основу которой был положен локализационно-механистический подход к явлениям афазии (рис. 2).

Такое понимание афазии и ее связи с мозгом исходило из представлений ассоцианизма в психологии, и поэтому происхождение афазий объяснялось перерывом связей между «корковыми речевыми центрами» и «центрами понятий».

Механистические принципы, лежащие в основе классических теорий афазии, вскоре вызвали неудовлетворенность. И в противовес этому учению об афазии с целью преодоления кризиса возникли новые представления об афазии как результате нарушения либо «интеллектуальных функций» (П. Мари), либо «символической деятельности», «абстрактной установки» или «категориального поведения» (Выготский, 1960; Лурия, 1969; Goldstein, 1948) и т. д. Этот новый идеалистический подход, отрывающий речевые процессы от их мозговой основы, естественно, не мог вывести учение об афазии из кризиса, созданного механистическим подходом к афазии, для которого было характерно выделение гипотетических узколокализационных «центров мозга», якобы отвечающих за сложнейшие психические функции, и выделение столь же гипотетических «связей» между «центрами», нарушение которых вело к дефектам.

Таким образом, для первого этапа развития учения об афазии, который дал очень много полезного и создал прогрессивное для своего времени учение, характерно следующее:

а) упрощенные представления о психологии речи (опиравшиеся на теории ассоцианистской психологии);

б) упрощенные механистические представления о прямой связи сложнейших психических процессов с мозгом, в том числе и речи, без промежуточных физиологического и психофизиологического анализа взаимодействий функции со структурой мозга;

в) действие закона «игнорирования отрицательной информации», проявлявшегося нередко в игнорировании тех клинических симптомов, которые имели место, но не укладывались в традиционные, привычные схемы (Лурия, 1975); именно этим можно объяснить, например, тот факт, что дли- тельное время неврологи признавали наличие только одной формы моторной афазии (Брока) и игнорировали симптомокомплекс, встречавшийся в клинике афазий, возникавший при поражении постцентральных зон коры левого полушария, но не вписывавшийся в привычную схему афазии Брока. Этим же, а также недостаточным развитием психологии можно объяснить и тот факт, что представления о «проводниковой» афазии продолжали и продолжают сохраняться в неизменном виде, несмотря на то что в клинике не было описано ни одного случая, когда бы нарушение повторения слов было единственным симптомом, в то время как называние предметов, спонтанная речь, понимание и др. оставались бы сохранными. Современная неврология и нейропсихология не знают такого случая (если речь идет о квалифицированном обследовании больных);

г) эмпирический подход к анализу афазических явлений и недостаточное внимание к теоретическому анализу фактов;

д) состояние психологии, характерное для того времени, недостаточное внимание к теории привели к тому, что главным способом изучения афазии являлись внешнее описание симптомов, отсутствие попыток проникнуть в природу и механизмы их возникновения. А. Р. Лурия писал, что удивительным является тот факт, что эта система взглядов, исходившая из представлений о прямой локализации сложных речевых процессов в ограниченных участках мозговой коры и их связях, не всегда соответствующая клинике и неверная в своих теоретических основах, продержалась в клинической неврологии целое столетие, не претерпев за это время никаких существенных изменений (Лурия, 1975).

Все эти недостатки, проистекающие из состояния научных знаний, характерного для того времени, нисколько не умаляют колоссального значения прежних работ по афазии. Описания клинической картины нарушений при афазии остаются верными и для наших дней. Само обращение крупнейших исследователей к вопросам афазии и к путям ее преодоления, их указание на практическую важность этой стороны медицины остаются в высшей степени ценными.

Колоссальные сдвиги в естественных науках: в психологии, физиологии, неврологии, происшедшие в XX веке, породили потребность в пересмотре системы теоретических взглядов на афазию и критического подхода к анализу фактов. Кризис в афазиологии выявил необходимость выхода за пределы простого описания явлений тех речевых расстройств, которые появлялись при поражении различных участков мозга, и перехода к анализу причин и механизмов, которые лежали в их основе. Это было сделано нейропсихологией, новой областью знания, возникшей на стыке психологии и неврологии, одним из основоположников которой был А. Р. Лурия.

2. 2. мозг и афазия – предыдущая / следующая – мозг и афазия (продолжение)