Чтобы ответить на этот трудный вопрос, необходимо вспомнить, что смысл всегда порождается отношением меньшего к большему, например, отдельные действия имеют смысл только в свете мотива, ради которого исполняются. А. Н. Леонтьев (1965) указывал, что личностный смысл — есть отношение мотива к цели. Вместе с тем каждый мотив, привнося смысл в операции и действия соответствующей, подвластной ему деятельности, не является автономным, но входит в определенную иерархию мотивов, где одни мотивы более, другие менее общие, одни несут подчиненную, другие — главенствующую роль. Именно в соотношении с наиболее общими (или как их называет А. Н. Леонтьев — смыслообразующими) мотивами и получают свой реальный смысл те или иные конкретные мотивы. Важно понять при этом, что эти соотнесения никогда не являются случайными, калейдоскопическими меняющимися вслед за сменой внешних обстоятельств. Напротив, они относительно постоянны и самостоятельны в своем действии, образуя основу обобщенных смысловых образований, составляющих ядро человеческой личности. Смысловое образование в нашем понимании — это не личностный смысл, т.е. отношение мотива к цели, а отношение мотива более общего к связанным с ним (с ними) мотивам менее общим и соответственно деятельности более общей и широкой к деятельностям менее общим.

Личностные смыслы отнюдь не устраняются при таком понимании, а могут рассматриваться как частный случай смысловой системы, частный случай смыслообразования. Ведь в сущности уже личностный смысл как отношение мотива к цели не является столь однозначным и однородным, как это обычно представляется. В самом деле — внутри каждой деятельности присутствуют служебные цели разной степени общности и направленности, т.е. по-разному соотносимые с мотивом деятельности, имеющие по отношению к нему, следовательно, и несколько разный конкретный личностный смысл, по крайней мере разные оттенки сходного по общему звучанию смысла. Можно представить поэтому, что, говоря о личностном смысле, замкнутом в рамках даже отдельно взятой деятельности, мы всегда имеем дело не с однозначным, а с многогранным явлением, с целой подвижной системой родственных смыслов. Отсюда становится понятным и то, почему одним мотивам приписывается смыслообразующая функция, а другим не приписывается (Леонтьев, 1975, с. 202). Личностный смысл, хотя и определяется как отношение мотива к цели, порождается далеко не всеми подобными отношениями, а лишь тогда, когда они становятся разветвленными, внутренне опосредствованными, захватывающими многообразные цели, иными словами, когда есть возможность создания сложной смысловой системы — смыслового образования.

При этом важно, что смысловые образования не просто отражают те или иные сложившиеся отношения между мотивами (в частных случаях личностных смыслов — между мотивами и целями), они их одновременно порождают, каждодневно возобновляя их общий рисунок, делая человеческую личность внутренне тождественной самой себе, несмотря на видимые изменения внешней активности и конкретных характеристик поведения.

Итак, смысловые образования рождаются в сложных и многогранных соотнесениях меньшего к большему, целостных ситуаций, актов поведения менее общих к более широкому для них контексту жизни. Поясним сказанное примером. Смысл посещения отдельных лекций для большинства очевиден — он в том, чтобы успешно закончить вуз. Труднее ответить на вопрос, ради чего нужно кончать вуз, и ответы здесь могут быть куда разнообразнее, захватывающие одновременно много взаимосвязанных мотивов: чтобы иметь высшее образование; получить возможность заниматься интересующей профессией, материальные интересы, престижность, поступление в аспирантуру и т. п. И уже совсем нелегко ответить на вопрос, ради чего стоит жить, ведь здесь надо соотнести не что иное, как всю свою жизнь с каким-то более широким и общим контекстом, тем, что больше нашей жизни и не оборвется с ее физическим прекращением (дети, счастье будущих поколений, прогресс науки и т. п.).

Подчеркнем, что речь идет не о вербальных ответах, а о действительных внутренних ответах, которые даются в результате решения сложной «задачи на смысл» (А. Н. Леонтьев). Без этой работы (а ее отсутствие не столь уж редко) смысловые образования остаются и функционируют в психике неосознанными. Причем, чем выше по иерархическим ступеням смысловые образования, тем труднее работа по их осознанию.

Когда же «задача на смысл» все же решена, и речь идет об осознании наиболее общих смысловых образований, то уместно говорить о ценностях личности. Ценность, таким образом, это осознанный и принятый человеком общий смысл его жизни. Подлинная ценность должна быть всегда обеспечена «золотым запасом» соответствующего смысла, в противном случае она девальвируется до уровня простой декларации, более того — может стать бутафорией, маскирующей совсем другие устремления. (Клиницисты, например, хорошо знают, что нередко пылкие уверения людей выраженного истероидного склада в любви к ближнему на деле прикрывают лишь безраздельный эгоизм и самолюбование.) На необходимость рассмотрения этих главных отношений настоятельно указывал В. Н. Мясищев (1956).

Именно общие смысловые образования (в частном случае ценности), являющиеся, по нашему мнению, основными конституирующими единицами личности, определяют главные и относительно постоянные отношения человека к миру, другим людям и к самому себе. Нельзя говорить о нормальном или аномальном развитии личности, не рассматривая этих отношений как с динамической стороны (характер их напряженности, способы осуществления, соотношение реальных и идеальных целей и т.п.), так и со стороны содержательной.

Познавательная и смысловая система в деятельности человека – предыдущая  | следующая – Личность и нравственная позиция

ОГЛАВЛЕНИЕ 

консультация психолога детям, подросткам, взрослым