Иные традиции в анализе человеческой деятельности сложи­лись в отечественной и советской психологии. Исходя из общеметодологического принципа диалектического материализма — единой внешней детерминации, исследователи вскрывали роль начального звена всякой деятельности, т. е. потребности, моти­ва. Еще И. М. Сеченов отметил, что «жизненные потребности родят хотения и уже эти ведут за собой действия, хотение будет тогда мотивом или целью, а движение — действием или средст­вом достижения цели. Когда человек производит так называе­мое произвольное движение, оно появляется вслед за хотением в сознании этого самого движения» [Сеченов 1947, 390].

В этой схеме всякого произвольного действия и речевого в том числе И. М. Сеченов наметил более широкую и в то же время более глубокую, чем в рассмотренных выше зарубежных работах, цепь именно начальных звеньев построения действия: потребность—хотение (мотив, цель)—действие. На этой же ме­тодологической основе впервые была разработана схема порож­дения речевого высказывания Л. С. Выготским.

Исходными положениями для Л. С. Выготского явились ут­верждения: а) всякое интрапсихическое есть «вращенное», интериоризованное интерпсихическое; б) внутренняя речь есть соот­ветственно вращенная внешняя речь; в) внутреннее слово име­ет смысл, внешнее слово имеет значение. Смысл индивидуален* личностей, значение — социально; г) переход от внутренней ре­чи к внешней представляет собой не простую вокализацию внут­ренней речи, а переструктурирование речи. Другими словами* в отличие от всех других исследователей, Л. С. Выготский под­черкивает тот факт, что процесс порождения — это не просто «одевание» мысли в слово, это не выражение мысли в слове, а совершение ее самой в слове. Соответственно процесс порож­дения осуществляется от мотива, порождающего какую-либо мысль, к оформлению самой мысли, к опосредствованию ее во внутреннем слове, затем — в значениях внешних слов и, нако­нец, в словах [Выготский 1956, 375—381].

Развивая эту основополагающую для речевых исследований мысль, разные авторы усиливали, детализировали то или другое звено всей намеченной Л. С. Выготским цепи. Так, в рабо­тах А. А. Леонтьева, основываясь на теоретическом анализе и обобщении существующих психолингвистических схем речепо- рождения и исходя из «принципиальной структуры любого ин­теллектуального акта», была определена «принципиальная структура» любой модели порождения речи. Это структура,па А. А. Леонтьеву, должна включать: а) этап мотивации выска­зывания, б) этап замысла (программы, Плана), в) этап осуществления замысла (реализации Плана) и г) этап сопостав­ления реализации замысла с самим замыслом [1969, 133, 153].

На этой основе модель порождения, предложенная А. А. Ле­онтьевым и Т. В. Рябовой, содержит более развернутое звено перехода от синтаксиса значений к словесному синтаксису, и здесь введено понятие «внутреннее программирование». В при­водимой табл. 1 показан дальнейший путь уточнения схемы речепорождения, предложенный Т. В. Рябовой, и еще более широкий план нейропсихологической интерпретации этого про­цесса, намеченный А. Р. Лурией. Так, А. Р. Лурия, рассматри­вая порождение речи, представленное Л. С. Выготским, уточ­няет с позиции трансформационной грамматики наиболее слож­ные места грамматического структурирования в речепорождении. С другой стороны, А. Р. Лурия конкретизирует роль мо­тива: «От мотива, стоящего у истоков высказывания, зависит выбор из всех возможных связей, стоящих за словом, только тех, которые соответствуют данному мотиву и придают этому высказыванию совершенно определенный субъективный (аф­фективный) смысл» [Лурия 1975, 28].

Обратим внимание, что во всех схемах (с. 90—91) эксплициро­ван этап мотива и более развернут этап внутренней речи. Тот факт, что в лингвистической схеме С. Д. Кацнельсона не отра­жен мотив, свидетельствует о том, что собственно психологические схемы порождения дают более широкое представление об этом процессе.

Основываясь на определении говорения как деятельности, а речи как способа формирования и формулирования мысли посредством языка в процессе этой деятельности и исходя из утверждения неразрывности слова и понятия, можно полагать, что в схеме порождения речевого высказывания наряду с уже отмеченными выше моментами должны найти отражение: а) связь мотива с вызывающей говорение потребностью (в силу того, что в теории деятельности мотив рассматривается как «опредмеченная потребность», входит в саму структуру деятель­ности и устанавливает связь предмета говорения — мысли и за­мысла высказывания); б) наличие коммуникативного намере­ния (КН), через которое говорящий и «вплетается» в сам акт общения; в) связь слова и понятия; г) определение речи как способа формирования и формулирования мысли, а не как про­цесса манифестации, реализации языка (соответственно схема речеобразования в процессе говорения предполагает «включе­ние» внешнего устного формирования и формулирования мысли уже в момент возникновения самой потребности говорения, оп­ределяемой ситуацией устного общения; внутренняя речь, или внутренний способ формирования. и формулирования мысли, «включается» в думание и в рецептивные виды речевой деятельности); д) четкое разграничение стадий речепорождения на стадии формирования и формулирования мысли — этот крите­рий разграничения стадий приводится вместо аспектного (на­пример, лексико-морфологическая — фонологическая); е) факт существования слова в памяти речеслуходвигательного анали­затора и неразрывность процесса актуализации понятия и слова (соответственно кинетическая, фонетическая, или, точнее, арти­куляционная, программа высказывания должна актуализиро­ваться не после всех других форм представления слов, а од­новременно с ними).

Схема речепорождения – предыдущая | следующая – Смысловыражение

Исследование речевого мышления в психолингвистике

Консультация психолога при личных проблемах