Психосоматический симптом как симптоматическое поведение

С помощью обеих концепций – истерической конверсии и органическо­го эквивалента тревожных состояний – Фрейд определяет функцию и значе­ние «патологических соматических процессов» в переживаниях и поведении больного. Центральный вопрос о соответствии одной из концепций состоит не в том, может ли организм стать сценой психического конфликта, а в том, почему психический конфликт выступает, так сказать, в органическом костю­ме, когда на этой сцене разыгрываются психические расстройства. При этом Фрейд находит следующее различие.

В процессе психоаналитической терапии истерический конверсионный симптом предстает в рамках межличностного взаимодействия носителем пси­хического содержания, он выражает психическое переживание, которое поз­же возможно истолковать как ставший бессознательным конфликт между ин­стинктивной потребностью и защитой Я. В этом смысле он кажется просто образцом невротического симптома, выражением компромисса между вытес­ненным инстинктивным желанием и защитой Я. Симптом – выражение отра­женного представления и отражающей психической силы, как и все невроти­ческие компромиссные образования, носит символический характер. Поэто­му он в принципе может быть понят в рамках психоаналитической терапии и переведен на язык сознания и сознательного поведения, то есть реинтегрирован. Этот перевод возможен потому, что в основе симптома уже находится найденное и описанное психическое содержание в форме вытесненного пред­ставления, даже если речь идет о представлении, которое в ходе регрессии к ранним ступеням развития инстинкта приняло сноподобный характер благо­даря первично-процессуальной динамике бессознательного.

Органическая симптоматика так называемых актуальных неврозов, на­против, является, как установил Фрейд, эквивалентом состояния недифферен­цированной тревоги, которая кажется «недоступной психотерапии», посколь­ку ее нельзя связать с вытесненным представлением. Органический симптом здесь является не соматическим выражением обусловленного конфликтом рас­стройства психической деятельности, он скорее показывает, что психическая деятельность не происходит вовсе.

Фрейд понимает эту группу симптомов как «суррогат не происшедшего специфического действия», необходимый для сброса сексуального возбужде­ния, накопившегося благодаря соматическому источнику. Оно не может про­изойти, поскольку не происходит «психической подготовки» для «специфи­ческого или адекватного действия» в виде предварительного переключения сексуальной энергии. В то время как при конверсии конфликтное нарушение этой «психической подготовки» ведет к тому, что вместо сознательного дей­ствия выступает конверсионный истерический симптом, представляющий ос­тающееся бессознательным желание, органическая симптоматика «ларвиро- ванной тревоги» при неврозе тревоги показывает, что не сформировано и пси­хическое представление о действии.

Поэтому Фрейд причисляет конверсию к вытеснению, а соматический эквивалент тревоги – к более примитивному защитному механизму проекции. Общим для обеих концепций является то, что органическая симптоматика рас­сматривается не как простое нарушение физиологических функциональных связей, а как следствие основного paсстройствa переживаний и поведения. Однако различие состоит в том, что при конверсионной симптоматике это на­рушение восходит к бессознательному психическому конфликту между ин­стинктивным желанием и защитой Я, в то время как причиной органической симптоматики актуального невроза, как предполагает Фрейд, является несос­тоявшийся психический конфликт. Как мы заметили, Фрейд обнаружил это различие на основе своего терапевтического опыта. Поэтому оно имеет значе­ние прежде всего для терапевтической техники.

Психосоматический симптом истерических пациентов как симптомати­ческое поведение Фрейд обнаружил в ходе психоаналитической терапии не­врозов, так как он смог заметить и исследовать лежащий в основе конфликт с шомощью свободных ассоциаций пациента. В рамках этой работы он узнал, что «прыжок из психики в соматику» представляет собой лишь особую форму проявления «прыжка» в психическом поведении. При актуальном неврозе тех­ника, разработанная для лечения и исследования истерии, не срабатывала, поскольку с помощью психоанализа того времени в органическом симптоме было невозможно обнаружить поведение, лежащее в основе конфликта.

На основании этого Фрейд сделал вывод, которого придерживался до конца жизни, что психоанализ неадекватен в лечении этих расстройств, и ад­ресовал решение этого вопроса «биомедицинскому исследованию». Лишь когда на основе расширения и дифференцирования психоаналитических методов лечения и исследования удалось распознавать в органической симптоматике эквивалент тревоги симптоматическое поведение, стала возможной разработ­ка новых лечебных подходов, приведшая к значительному изменению психо­анализа в целом.

Проблема, проявившаяся благодаря разделению Фрейдом конверсии и эк­вивалентов и составившая существо психоаналитической психосоматики, со­стоит в том, что, хотя с помощью техники свободных ассоциаций и открытия «межличностной лаборатории» психоаналитической ситуации Фрейд превра­тил отношения врача и больного в поле исследования, что позволило ему рас­шифровывать символический язык конверсионных симптомов, однако он не смог распознать значение эквивалентов тревоги и предполагал поэтому, что эти органические проявления лишены какого-то психологического смысла.

Теперь задачей стало выявление ситуаций, в которых эта симптоматика могла быть истолкована как сообщение, как значимое поведение, подобно реп­резентативным симптомам конверсионной истерии. Фрейд внес в решение этой задачи лишь косвенный, хотя и значительный вклад, прежде всего в рамках исследования нарциссизма и позднейших концепций психологии Я. Однако его основополагающие психосоматические концепции, сформулированные уже в ранних работах, ставят проблему, центральное значение которой стало яс­ным лишь в рамках позднейших исследований. Она заключается в разграни­чении конверсионных симптомов и эквивалента тревоги.

Вопрос о причине, по которой организм становится сценой симптомообразования, находит ответы, различные для обеих групп симптомов. При кон­версионной истерии «соматическое вовлечение органов», имеющее как на­следственный, так и онтогенетический аспекты, делает возможным символи­ческое соматическое выражение психического конфликта. Эта специфичес­кая «способность к конверсии», которую он обозначает также как «психофи­зическую способность к перемещению… больших величин (психического. – Г. А.) возбуждения в сферу соматики», делает возможным образование «спла­ва» психического содержания с органическим симптомом (Freud, 1894).

При неврозе тревоги Фрейд (1895с), напротив, не находит ничего подоб­ного. И здесь он подчеркивает значение унаследованной конституции, но тут она имеет иной акцент. Вместо «способности к конверсии» он обнаруживает при неврозе тревоги «отчуждение соматики от психики», ведущее к тому, что вместо «психического содержания, с помощью которого соматическое возбуж­дение дифференцируется и артикулируется, на первый план выступает недиф­ференцированная тревога», не допускающая, с точки зрения Фрейда, «психи­ческой разгрузки».

Изучение тревоги в рамках последних работ по психологии Я позволило обнаружить ее психическое происхождение и психодинамику «отчуждения соматики от психики» и показать, что эта форма отчуждения не задана генети­чески, а является психодинамически понятным результатом патогенных меж­личностных процессов и, следовательно, доступна коррекции с помощью адек­ватных психоаналитических методов.

“Эквивалент приступа тревоги” – предыдущая | следующая – Лечение органических заболеваний в психоанализе

Психосоматическая терапия. Оглавление