В старшей возрастной группе картина снова ме­няется. В субъективной картине болезни на первый план начинает выступать момент рациональной пере­работки фактов, связанных с болезнью. Все больные этого возраста отмечают, что до 20 лет их «жизнь была адом», затем они «приспособились к болезни». Так, больная П. (20 лет) говорит: «Вначале я про­сто старалась не думать об этой болезни, забывалась в работе. Когда устанешь, то тут не до переживаний. Сейчас я поняла, что нужно стремиться к чему-то, усиленно заниматься собой…». Больная Г. М. (32 го­да) сама называет выработанные ею приемы преодо­ления болезни: «Пожалуйста! Режим! Дисциплина! Нужно сделать свою жизнь системой, не замыкаться на своей болезни». (С этой целью больная научилась прекрасно шить, вязать, разводит на даче цветы, учится водить машину. На работе ее ценят как хо­рошего специалиста.)

В § 1 данной главы уже говорилось, что по спо­собу переработки фактов, связанных с болезнью, в структуре внутренней картины болезни можно вы­делить следующие уровни: сензитивный (непосредственно-чувственный), эмоциональный, рациональный (интеллектуальный) и мотивационный.

Появление эмоционального уровня в структуре внутренней картины болезни свидетельствует о том, что факт заболевания связывается для субъекта (больного) с возможностью (невозможностью) реа­лизации определенных мотивов. Как отмечает А. Н. Леонтьев, «эмоции выполняют функцию внут­ренних сигналов… они отражают отношения между мотивами (потребностями) и успехом или возможно­стью успешной реализации отвечающей им деятель­ности субъекта» (1975.— С. 198).

Таким образом, появление в структуре внутренней картины болезни отрицательного эмоционального пе­реживания (собственно эмоции, по классификации А. Н. Леонтьева) всегда связано с объективными или субъективными преградами в реализации различных деятельностей субъекта, главным образом ведущих деятельностей: трудовой, учебной, деятельности обще­ния и т. д.

Обратимся снова к некоторым клиническим на­блюдениям, в частности, к описанию различных типов отношения к болезни, данному И. А. Скворцовым (1958). По описанию автора, больной может «дер­жаться выше болезни», «бороться с ней», «считать ее позором», «полностью покоряться болезни», «стано­виться ее рабом», «привыкать к ней» и т. д.

Это описание (подобных описаний много содер­жится в клинической литературе) говорит о том, что больной начинает осуществлять определенную дея­тельность в отношении болезни, что болезнь приоб­ретает для человека личностный смысл.

Можно предположить, что последний зависит от структуры преморбидной мотивационной сферы лич­ности: эгоцентрическая направленность личности в случае хронического заболевания ведет к фиксации на болезни, в то время как богатство преморбидной мотивационной сферы человека служит надежным ос­нованием для преодоления болезни.

Личностный смысл болезни субъективно может выступать в форме самых общих желаний, стремле­ний: например, выздороветь, не поддаваться болезни или смириться с нею и т. д. Как отмечает А. Н. Ле­онтьев, «субъективно выражающийся в этих внутренних сигналах мотив прямо в них не содержится» (1975. — С. 206), однако эти сигналы говорят о его наличии, актуализации, о принципиальной возмож­ности его осознания субъектом в будущем.

Таким образом, в структуре внутренней картины болезни находит отражение вся наиболее существен­ная смысловая характеристика личности человека — состояние его мотивационной и эмоциональной сфе­ры. Теперь обратимся снова к результатам, получен­ным в данном исследовании.

Для больных младшей возрастной группы веду­щей является учебная деятельность. Болезнь не со­здает препятствий в ее реализации, поэтому эмоцио­нальный компонент (кроме отрицательного эмоцио­нального тона болезненных ощущений) отсутствует. В структуре внутренней картины болезни преобла­дает уровень непосредственно-чувственного отражения и в меньшей степени — уровень общей рациональной оценки тяжести заболевания. Характер отношения к болезни является, можно сказать, «безличным», т. е. не затрагивает смысловой иерархии личности, не под­нимаясь до нее.

В пубертатном периоде в качестве ведущей дея­тельности выступает деятельность интимно-личност­ного общения.

Необходимо заметить, что именно в этой возраст­ной группе у больных впервые возникают трудности, вызванные социальной оценкой характера заболева­ния, а именно существующее в быту мнение о забо­леваниях кожи как стыдных, неприятных в общении, становится для всех больных этой группы тяжелым препятствием в осуществлении ведущей для них дея­тельности общения.

Личностный смысл, который приобретает болезнь, выражается лишь в достаточно смутном стремлении скрыть свою болезнь от окружающих. Следствием этого является появление во внутренней картине бо­лезни уровня собственно эмоциональной оценки (пе­реживания) болезни, который становится централь­ным в содержании внутренней картины болезни.

Больные начинают ограничивать себя в общении. Рождается целая система «сокрытия» болезни (спе­циальная одежда, избегание публичных выступлений, подруг и т. д.). Но еще нельзя говорить о настоящих психологических приемах преодоления, компенсации болезни.

Только в старшей возрастной группе исследован­ных больных личностный смысл болезни получает на­стоящее развитие, становится осознанным как необ­ходимость преодоления болезни. При этом впервые сознательно больные начинают применять собственно психологические приемы компенсации, цель которых сводится к преодолению болезни и главным образом к преодолению ограничений деятельности общения. По своему содержанию эти приемы выражаются в выработке специальной системы целей («работать над собой», «сделать свою жизнь системой»), дости­жение которых как бы уводит больных от ситуации болезни, тем самым обеспечивая эмоциональное бла­гополучие больных и предотвращая возможность ано­мального развития личности.

Результаты психологического исследования боль­ных с заболеваниями кожи выявили различный ха­рактер отношения больных к своему заболеванию в разные возрастные периоды, что отражается в струк­туре внутренней картины болезни и тесно связано с особенностями ведущей деятельности больных, харак­терными для каждого возрастного периода.

Полученные результаты убеждают нас в необхо­димости дальнейшей работы в избранном направле­нии с целью поиска психологически обоснованных рекомендаций для профилактики и коррекции ано­малий развития личности. Уже сейчас ясно, что центральным звеном в подобной коррекционной работе должно стать:

1)   «снятие» острой отрицательной реакции на бо­лезнь, развивающейся в пубертатном периоде и при обострениях болезни;

2)   формирование адекватных, собственно психоло­гических приемов преодоления болезни. Основное направление работы при этом может быть обозна­чено как создание оптимальных условий и операцио­нальных средств для устранения трудностей общения, возникающих у больных с дефектами внешности.

В данной главе мы рассмотрели лишь два типа ситуаций, складывающихся в жизнедеятельности больных хроническими заболеваниями. Одна из них (больные ХПН) возникает в условиях длительного и сложного лечения болезни, сопровождающейся ви­тальной угрозой, другая — при длительном течении заболевания, не создающего витальной угрозы и не требующего сложного лечения, но вызывающего у больного трудности в адаптации в ситуациях обще­ния.

В обеих ситуациях наблюдается особая динамика формирования ВКБ. Она обусловлена изменением того объективного места, которое занимает больной в системе социальных связей, и характера ведущей деятельности больного. Более подробно эти вопросы будут рассмотрены в главе IV.

исследование самооценки – предыдущая страница|следующая страница – изменения личности

Влияние хронической болезни на психику. Содержание.