У исследователей возник вопрос, который может представлять значительный интерес. А. Р. Лурия писал по этому поводу:«… не может ли сохранность музыкальных (просодических) процессов быть использована больными с афазией для известной компенсации речевых процессов?» {Цветкова, 1979). Решение этого вопроса могло бы представить существенный теоретический и, безусловно, практический интерес. И в одной из своих работ А. Р. Лурия показал, что обращение к ритмической просодической речи может быть использовано как прием частичной компенсации речевых дефектов, возникающих при семантическом варианте амнестической афазии. В этой работе им было показано на основе многолетней работы с больным  с резко выраженными нарушениями актуализации нужных слов и логико-грамматических конструкций, а также и грубым нарушением понимания таких конструкций, что больной нашел прием поиска и нахождения нужных слов — это путь использования «ритмизированной прозы». Психологическая сущность этого приема заключалась: 1) в отвлечении внимания от сознательных поисков слов; 2) опоре на сохранные у больного автоматизированные синтагматические структуры речи; 3) использовании в первую очередь стереотипного ритмизированного просодического строения плавной речи. Внимание больного, использующего этот прием, начинало перемещаться на построение ритмико-мелодического потока и поиски слов, включаясь в этот поток, становилось автоматизированным. Больной создавал «ритмизированную прозу» {Цветкова, 1979). А. Р. Лурия приводит пример такой прозы больного 3., которая и являлась приемом нахождения нужных слов. «Да, есть мне совсем неохота, ни хлеба, ни сала, ни щей — к пище пропала охота от раны моей вот такой…» {Цветкова^ 1979. С. 160). Легко видеть, что поиск отдельных слов и сложных грамматических конструкций замещается здесь процессом использования ритмико-просодических, «музических» стереотипов, которые у больного остались сохранными, так как у него было поражение теменных зон коры левого полушария. Этот «метод ритмики речи» получил дальнейшую теоретическую и практическую разработку в наших работах, он применяется в работе с разными формами афазии, в частности при динамической, акустико-мнестической афазии и др.

Эта работа и те факты, которые в ней отражены {Цветкова, 1979; Лурия, 1968), как видно из ее краткого изложения, действительно доказывают, что имеет место «различие психологического порождения обычной “прозаической” речи, с одной стороны, и ритмизированной “поэтической” речи — с Другой» {Цветкова, 1979. С. 157). Описанные работы и в случае с композитором Ш. и с больным 3. дают возможность увидеть как сохранность «музических» (просодических, ритмизированных) элементов речевого высказывания помогает преодолению амнестических дефектов речи при афазии в последнем случае и восстановлению устной экспрессивной и письменной речи — в первом.

Эта идея получила подтверждение и дальнейшее развитие в наших экспериментальных исследованиях динамической афазии и в восстановительном обучении. В этих работах удалось показать, что больные с динамической афазией, у которых полностью отсутствовала активная спонтанная речь, но были сохранны все формы репродуктивной речи, как только им давались ритмико-мелодические методы, метод интонирования и простукивания ритма фразы с опорой на фишки (кусочки картона, бумаги), выносящие вовне линейную структуру фразы, сразу могли проговорить целую фразу, а затем несколько фраз и высказывание.

Подробнее об этом будет написано в соответствующих главах этой книги. Здесь же мы хотели показать, во-первых, разницу в механизмах порождения «прозаической» и «поэтической» (ритмизированной, интонированно-«музической») речи, с одной стороны, и разную локализацию поражения мозга при поражениях этих характеристик речи — с другой. Во-вторых, что логико-грамматические и ритмико-интонационные составляющие речевого процесса могут играть взаимозамещающую роль. В-третьих, что речевой и музыкальный слух локализуются в разных полушариях мозга: первый — в левом, а второй — в правом. И наконец, неоценимую роль научного подхода к разработке методов восстановительного обучения и в целом — к восстановлению высших психических функций.

Мы закончили весьма краткий обзор наших новых экспериментальных фактов в исследовании афазии, которые углубляют и несколько меняют представления об афазии и теоретическое их осмысление. Этот материал является частью научного фундамента восстановления ВПФ и восстановительного обучения.

3.1.3. Нарушение повторения и понимания речи. Новый подход к классификации афазии (продолжение)– предыдущая  | следующая –  3.2. Нейролингвистический аспект афазии

Содержание. Нейропсихологическиая реабилитация больных. Речь и интеллектуальная деятельность.