Предварительно можно сделать некоторые выводы, выте­кающие из возможности использовать деятельностный объяснительный принцип для анализа мышления.

Во-первых, идея о том, что человеческое мышление развер­тывается как деятельность (и, следовательно, использование этого объяснительного принципа наиболее адекватно для мыш­ления), переносит мышление в надприродную сферу, в мир че­ловеческой деятельности.

Во-вторых, еще гегелевская парадигма категорий «цель — средства — результат» показала зависимость процессов позна­ния от его наличных форм. В этой парадигме понятие «средст­ва» описывает наиболее косный элемент деятельности, так как средства познания всегда генетически связаны с прежними акта­ми познания и несут на себе отпечаток старого, косного. Ана­логично этому человеческое мышление зависит от старых средств мышления, в случае с речевым мышлением оно зависит от языковых средств осуществления мышления и фиксации его продуктов.

На наш взгляд, именно здесь следует искать методологиче­ское обоснование для исследования феноменов, описываемых гипотезой Сепира — Уорфа.

В-третьих. Из предыдущего тезиса о косности языковых средств мышления неизбежен вывод об историческом характере форм человеческого мышления, который в конечном итоге де­терминирован исторически обусловленными формами предмет­ной деятельности. Эта исторически обусловленная противоречи­вость человеческого мышления (как и познания в целом), вы- ражающаяся в противоречии между консервативными средствами получения и фиксации нового знания в процессе мышле­ния и самим новым знанием, снимается в речевом мышлении за счет синтагматической организации речевого текста (фикси­рующего результат мышления) или за счет аналогичной органи­зации иных знаковых систем, функционирующих в качестве опосредователей мышления.

Несомненно, что одной из самых существенных предпосылок решения проблемы речевого мышления является концепция идеального, развитая на основе работ К. Маркса [Ильенков 1962]. Марксистское понимание идеального непосредственно связано с деятельностью, где идеальное возникает как ее необ­ходимый элемент. Предпосылки возникновения идеального со­здаются производственной деятельностью в качестве процесса потребления и создания предметов, которые прежде, чем будут созданы или потреблены, должны появиться идеально в голове человека, которого как производителя и потребителя предмета порождает та же производственная деятельность. «В виде активной, деятельностной способности человека как агента общественного производства, предмет как продукт производства существует идеально, т. е. как внутренний образ, как потреб­ность, как побуждение и цель человеческой деятельности. Идеальное есть поэтому не что иное, как форма вещи, но вне этой вещи, а именно в человеке, в виде формы его активной деятельности. Это общественно-определенная форма активно­сти человеческого существа. В природе самой по себе, в том числе в природе человека как биологического существа, идеаль­ного нет» [Ильенков 1962, 221].

Маркс определил идеальное как «материальное, пересажен­ное в человеческую голову и преобразованное в ней». Э. В. Ильенков интерпретирует это определение следующим образом. «Здесь имеются в виду общественно-развитая голова человека, все формы деятельности которой суть продукты и формы обще­ственно-человеческого развития, непосредственно общественные и общезначимые формы, начиная с форм языка, его словарного запаса и синтаксического строя и кончая логическими катего­риями» [Ильенков 1962, 221].

Превращение материального в идеальное опирается не толь­ко на общезначимые средства в качестве своей внешней фиксации (на «тела» общественно закрепленных знаков), материаль­ное превращается в идеальное для конкретной личности, «если оно преобразовано в активную форму деятельности человека с реальными предметами» [Ильенков 1962, 221].